- За Китти, где бы она ни пропадала! - сказал Марк.
- Кстати, мадам, куда вы теперь думаете направить путь?
Китти пожала плечами. - Ей-Богу, не знаю. В Салониках мне делать больше нечего, и я начинаю беспокоиться. Я получила десятки предложений от ООН изо всех уголков Европы.
- Да, милейшая, была война, - сказал Марк. - Всюду масса сирот.
- Это точно, - сказала Китти. - Только вчера я получила весьма заманчивое предложение оставаться здесь на Кипре.
- На Кипре?
- У них здесь какие-то лагеря для беженцев в окрестностях Фамагусты. Одна американка и обратилась ко мне. Кажется, лагеря переполнены, и они собираются строить новые вдоль шоссе в Ларнаку. Она мне предложила возглавить это дело.
Марк нахмурился.
- Это одна из причин, из-за которых я не смогла поехать в аэропорт. Я должна была съездить в Фамагусту, чтобы повидаться с ней.
- И что же ты ей сказала?
- Я отказалась. Это евреи. Конечно, еврейские дети такие же, как и все, но мне бы не хотелось иметь с ними дело. Эти лагеря связаны, кажется, теснейшим образом с политикой и, кроме того, они не находятся в ведении ООН.
Марк задумчиво молчал. Китти шаловливо подмигнула ему и покрутила пальцем перед его носом.
- Не будь таким серьезным... Ты бы лучше спросил, какая еще была причина, что я не смогла встретить тебя в аэропорту.
- Тебя, никак, развезло от вина?
- А что? И напьюсь. Итак, мистер Паркер, я поехала в Фамагусту, чтобы проводить своего друга. Ты ведь меня знаешь - один ухажер отплывает пароходом, а другой прилетает самолетом.
- Уж раз ты об этом заговорила... Кто он такой, этот парень, с которым ты приехала на Кипр?
- Очень хочется знать?
- Ага.
- Полковник Говард Хиллинс.
-Что-нибудь гадкое?
- Нет, черт возьми! Он был корректным до тошноты.
- Где ты с ним познакомилась?
- В Салониках. Он возглавлял английскую военную миссию в тех местах. Когда я приняла детдом, у нас многого не хватало: коек, медикаментов, продуктов, постели, словом - всего. Я как-то обратилась к нему, и он прямо из кожи лез вон, чтобы только помочь мне. С тех пор мы друзья на вечные, вечные времена. Он действительно чудесный человек.
- Продолжай. Это впрямь становится интересно.
- Несколько недель тому назад ему сообщили, что его переводят в Палестину и что перед переводом ему предоставляется отпуск. Вот он меня и попросил провести. с ним отпуск на Кипре. Знаешь, я до того заработалась, что совершенно забыла, что у меня за полтора года не было ни одного выходного дня. Потом его отозвали из отпуска и ему пришлось явиться сегодня в Фамагусту, чтобы сесть на пароход и отплыть в Палестину.
- Какие-нибудь планы на будущее в качестве миссис Хиллинс?
Китти отрицательно покачала головой.
- Он мне очень нравится. Он для того, собственно, и привез меня сюда на Кипр, где он надеялся найти более подходящую обстановку, чтобы сделать мне предложение.
- И что же ?
- Я любила Тома. У меня уже никогда не будет такого чувства к другому.
- Тебе уже двадцать восемь, Китти. Пора как-то привести в порядок свои дела.
- А мне и так хорошо. Я нашла себе дело, вполне меня устраивающее. Марк, ты ведь тоже едешь в Палестину. Здесь много офицеров отправляются в Палестину.
- Там заваривается война, Китти.
- Как это война? Я не понимаю.
- О, причин много. На свете теперь множество народов, решивших взять свои дела в собственные руки. Колонии выходят из моды в наш век. У этих англичан здесь гиблое дело. Вот солдат новой мировой империи, - сказал Марк, доставая из кармана доллар. У нас миллионы этих зеленых солдат во всех уголках земного шара. Величайшая завоевательная сила, когда-либо существовавшая. К тому же, бескровная. Но Палестина... это, видишь ли, другое дело. Это, Китти, что-то непостижимое; то, что они там затевают. Горсть людей хочет воскресить нацию, умершую еще две тысячи лет тому назад. Такого еще не бывало. Более того, они, кажется, добьются своего. Это те самые евреи, которых ты не перевариваешь.
- Я не сказала, что не перевариваю евреев, - перебила его Китти.
- Мне не хочется спорить с тобой. Ну-ка подумай хорошенько, дорогая: с тех пор как ты на Кипре, слышала ли ты или заметила что-нибудь, ну, скажем, необычное?
Китти в задумчивости прикусила губу и вздохнула.
- Только эти лагеря для беженцев. Я слышала, что они переполнены и в ужасающем состоянии. Почему ты спрашиваешь?
- Не знаю. Просто у меня какое-то чувство, что на острове что-то происходит.
- Сказал бы лучше, что в тебе заговорило профессиональное любопытство.
- Тут нечто большее. Ты слышала о некоем мистере Фреде Колдуэлле? Он адъютант генерала Сатерлэнда.
- Ужасный тупица. Я познакомилась с ним у губернатора.
- Он был у меня в гостинице до того, как ты приехала. С чего бы адъютанту генерала интересоваться мной ровно десять минут после моего прибытия, когда за мной ничего не числится особенного? Нет, Китти, тут что-то происходит, и англичане нервничают. Я не могу сказать тебе точно, из-за чего они нервничают, но ставлю два против одного, что это связано с лагерями для беженцев. Послушай... ты бы не пошла работать в этих лагерях на несколько недель ради меня?
- Конечно, Марк. Если ты этого желаешь.
- К черту все это! - сказал Марк и поставил стакан. - Мы с тобой тут в отпуске. Ты права - это у меня просто профессиональная подозрительность. Забудь об этом; давай лучше потанцуем.
Глава 6
В Фамагусте, на улице Арсинос, напротив крепостной стены старого города, стоял большой роскошный дом, принадлежавший греку-киприоту по имени Мандрия, владельцу Кипрско-Средиземноморской пароходной компании; ему же принадлежало большинство такси на острове.
Мандрия и Давид Бен Ами сидели и с нетерпением ждали, пока Ари Бен Канаан приведет себя в порядок и переоденется после морского купания.
Оба знали, что появление Ари Бен Канаана на Кипре связано с особо важным заданием Мосада Алия Бет. Долгие годы англичане проводили политику недопущения и максимального ограничения еврейской иммиграции в Палестину. Эта задача была возложена на королевский флот. Мосад Алия Бет был организацией палестинских евреев, занимавшейся нелегальной доставкой евреев в Палестину. Однако всякий раз, когда британский флот перехватывал какое-нибудь судно Мосада, пытавшееся прорвать блокаду, беженцев перевозили в специальные лагеря на Кипре.
Ари Бен Канаан, уже переодетый, вошел в комнату и кивнул в сторону Мандрии и Бен Ами. Это был крупный мужчина, роста более шести футов и крепкого сложения. Хотя он и Бен Ами были старыми друзьями, они держались официально в присутствии Мандрии, киприота, не состоявшего в их организации, а только сочувствовавшего ей.
Ари закурил сигарету и приступил прямо к делу.
- Генштаб направил меня сюда, чтобы организовать массовый побег беженцев. Цель ясна нам всем. Что скажешь, Давид?
Молодой человек из Иерусалима с тонким лицом принялся задумчиво шагать по комнате. Его направила на Кипр еще несколько месяцев тому назад тайная еврейская армия в Палестине, Пальмах. Он и десятки других пальмахников пробрались в лагеря для беженцев и без ведома англичан, организовали там школы, госпитали и синагоги, построили санитарные помещения и создали даже кустарный промысел.
Беженцы, которых вернули из Палестины и перевезли на Кипр, были люди, потерявшие всякую надежду. Появление палестинцев, бойцов еврейской армии, вселяло в них новую надежду и поднимало их дух. Давид Бен Ами и другие пальмахники занимались также военным обучением нескольких тысяч мужчин и женщин из среды беженцев, пользуясь палками вместо винтовок и камнями вместо гранат. Хотя ему было всего двадцать два года, Давид был начальником Пальмаха на Кипре. Если даже англичане и пронюхали, что в лагерях орудуют палестинцы, они не показывали вида. Их дело было охранять лагеря снаружи, и у них не было желания соваться в пышущие ненавистью оцепления.