Операция Gun_KYH-а прошла успешно, дроны благополучно отработали, лишь один всё же был сбит зенитным огнём. На земле тоже всё получилось: под предводительством Бессмертного “девятка” подавила сопротивление противника и освободила необходимые участки. Теперь в европейской части не осталось контролируемой Хаосом земли. Более того, одного из вражеских командиров чуть не удалось захватить. “Чуть” — потому, что совершенно неожиданно, судя по всему, даже для него самого, он начал распухать, и затем взорвался, причём весьма мощно. “Судя по всему, это какая-то система защиты от захвата” — было общее мнение “Авалона”. Информация, конечно, полезная, но задачу она не облегчила.
После того, как бои утихли, Gun_KYH в сопровождении Бессмертного отправился на инспекцию отвоёванной территории. Он уже был морально готов к увиденному — хроники всё ещё стояли перед глазами капитана — но реальность оказалась страшнее. Одержимый Тьмой противник изменял покорённые земли на свой лад. Самым первым, и уже известным парню делом было перемещение населения в подконтрольные центры-фабрики, где оно использовалось в основном как ресурс для различных задач. Затем территория подлежала застройке по-новому. Сложно сказать, можно ли было назвать это именно “застройкой”, строения скорее выращивались, поднимаясь из земли полуживыми громадами. По тому, что они не были закончены, Gun_KYH сделал вывод, что противник ещё не достиг всех запланированных целей.
- Полагаю, у нас есть не более, чем полгода, прежде чем наши враги войдут в полную силу, — поделился он своими соображениями.
- Значит, мы разобьём их раньше, — глухо заключил Бессмертный. В этой поездке он был более хмур и молчалив, чем обычно, и пару раз расстрелял недостроенные здания своими способностями.
За время своей инспекции Gun_KYH с Бессмертным практически не нашли выживших. Только в двух фабриках, сходу захваченных командирами “Авалона”, остались люди, и то в одной их наполовину перебили. От свидетелей удалось узнать тоже немного: “пришли эти тёмные, согнали сюда, предложили: или работа, или смерть. Из тех, кто согласился, тщательно выбирали, взяв не всех, и их больше не видели. А оставшимся, хотя и обеспечили достаточно неплохие условия: по несколько человек в небольших помещениях, нормальная, хоть и непривычная, еда, даже набор развлечений… Вот только каждый день забирали небольшие группы, и на вопросы: “куда нас ведут?” всегда отвечали “все будет хорошо”. Само собой, никто из отобранных не вернулся... ”
Противников выжившие описывали как фигуры, похожие на людей, иногда — большого роста, иногда — имеющие необычные черты, нехарактерные человеческой расе. Но определить ранг увиденных те не могли, поэтому данные оказались расплывчатыми. Когда началась атака “Авалона”, всех обитателей фабрик стали эвакуировать через врата, расположенные в “транспортном узле” — точке, откуда и началось вторжение. Когда поняли, что не успевают — постарались уничтожить всех, до кого дотянулись. Хорошо, что не до всех, хотя, кроме двух захваченных фабрик, остальные были взорваны — не исключено, что вместе с обитателями. Это ещё предстояло выяснять. Сами врата остались на месте, их окружили тройным кольцом. Впрочем, у капитана уже была задумка, как их уничтожать...
Gun_KYH направил группу своих инженеров для изучения необычных построек уцелевших фабрик, а также для восстановления освобождённой территории. Бессмертный же выделил одного из командиров для управления и обороны. Сами же они продолжили осмотр. Двое товарищей шли по захваченной фабрике, и тут внимание капитана привлекла установка. Он подвёл к ней друга. Оба разглядывали полуразрушенное помещение, основную часть которого составляли ряды вертикально стоящих саркофагов. Некоторые из них сохранились, другие были повреждены в бою, и из их раззявленых створок сочилось нечто противно-вязкое бордово-коричневого цвета. На удивление, жидкость не пахла, но зрелище от этого красивее особо не становилось. Gun_KYH подошёл к створке, раскрыл её, и на него чуть не вылилась масса оставшейся там жидкости — парень успел отскочить.
- А это — электростанция… “тёмных”, — в его голосе чувствовалось презрение и отвращение, — у нас они тоже такие строили, — очень тихо, себе под нос закончил он.