— Ну и что у тебя получилось? — начала теребить его Елена.
— Нам, людям… Прости, эльфам, никак не привыкну, ничего особенного не угрожает. А вот самому Форрестеру… Примерно в четырёх днях пешего пути отсюда, если ориентироваться на наши возросшие возможности, находится нечто, что вызывает у Форрестера чувство близкое к боли.
— А общение с нами во сне он ограничил, чтобы не нажаловаться случайно.
— Ага. И чтобы мы не ринулись спасать и не пострадали. Похоже, он связывает с нами надежды на избавление от боли. Но не сейчас.
— Надо посоветоваться с остальными. Такие вопросы в одиночку не решаются.
Обратный путь проделали за те же полтора часа. И тут перед ними в полный рост встала новая проблема: как созвать эльфов на совет. Раньше хоть в столовой можно было всех обнаружить. А теперь, когда поставки провизии с Земли прекратились (это такой своеобразный ответ на попытки отстоять свои права и выдвинуть встречные требования), все оставшиеся припасы оставили людям. Сами же перешли на подножный корм. Решение проблемы, как всегда бывало в подобных случаях, подсказала София:
— Вы просто постоянно думайте об этом. Остальные обязательно почувствуют и явятся.
Весь остаток дня Славик с Еленой пытались транслировать в пространство своё желание увидеть собратьев-мутантов. Эффект от этого действа был сомнительный. Их действительно услышали (кто понял, что его зовут, а кому-то просто захотелось вернуться в лагерь), но общего собрания не получилось, так как прибывали все поодиночке и надолго на одном месте не задерживались. Поговорить удалось со всеми, но нерациональный перерасход времени удручал. Требовалось выработать какую-то систему связи, поскольку техника доказала свою ненадёжность. Правда, это дело будущего — времени на какие-либо новые проекты катастрофически не хватало.
Как ни странно, самый простой выход из создавшегося положения нашёл господин Вейшенг. Его идея — транслировать на полную громкость звук пионерского горна, была гениальна в своей простоте. Ещё бы предупреждал о своих затеях заранее — цены бы ему не было. У Елены чуть сердце не остановилось, когда на третий день после начала выращивания жилья, её разбудил звук, напоминающий рёв раненого бизона, скрип несмазанной телеги и радиопомехи одновременно. Надо же было задремать прямо за столом! И если сулить по испуганным лицам выскочивших из соседней двери соседей, испугалась не она одна. Что тут скажешь: начальство, оно и есть начальство — из-под земли достанет, когда ему от бедолаги подчинённого что-то надо.
— Я собрал здесь всех вас, — начал господин Вейшенг, когда все расселись, — для того, чтобы в очередной раз обсудить наши взаимоотношения с Землёй.
— Да гады они, — раздался голос с задних рядов.
— С сегодняшнего дня связь с Землёй станет ежедневной. Нам надо выработать единую линию поведения и решить, какие выдвигать требования.
— Возобновить поставки продовольствия! — это воскликнули сразу несколько голосов.
— И они примут наши требования?
— Примут. Елена Игоревна не шутила, когда говорила, что предлагает «таблетку от старости». Так что требовать мы можем что угодно, даже не в самых разумных пределах.
— Так нам от них почти ничего не нужно…
— Нам в любом случае придётся послать на Землю парламентёра, чтобы заявить о себе, — серьёзно предложил Керж. — Только для начала нужно почву прозондировать. Нас наверняка постараются оградить от внимания общественности.
— Поднять шумиху в прессе? Это я могу организовать, — задумался Вейшенг. — Но это потребует времени.
— Так никто из нас на Землю и не стремится, — скривился Славик.
— Есть ещё один немаловажный момент. Неизвестно, как мы будем чувствовать себя на Земле. Всё-таки такая значительная перестройка организма. Сможем ли мы вообще там жить, — обозначил очередную проблему Йен Игл.
— И узнать можно, как обычно, только опытным путём, — вздохнула Елена.
— Кстати, возвращаясь к вашему чудесному препарату, вы сами принимать его собираетесь? — полюбопытствовал Вейшенг.
— Нам нет нужды, — вместо Елены ответил Славик, — те же самые симбионты, что превратили нас в эльфов, вырабатывают массу антиоксидантов прямо внутриклеточно.
— И чтобы окончательно закрыть этот вопрос замечу, что люди, находящиеся здесь, получают микродозы тех же веществ вместе с пищей, что гораздо эффективней однократного единовременного их принятия. Но об этом, все наверное понимают почему, лучше не упоминать в разговорах с Землёй, — закончил Джарвисон Керж.
А записная книжка Вейшенга пополнилась ещё одним наблюдением: как новоявленные эльфы сообща думают над одной проблемой.
— Итак. Моя задача во взаимоотношениях с Землёй — тянуть время и подключать прессу. И в заключении хочу озвучить ещё одно предложение. Судя по тому, что я вижу, в обсуждении злободневных проблем участвуют лишь немногие. Так давайте создадим инициативную группу, которая возьмёт на себя решение текущих проблем, а остальных не будем отрывать от дел.
И уже почти не удивился, когда предложение приняли единогласно, а инициативная группа выделилась в рекордные сроки.
Работа над усовершенствованием «таблетки от старости» продолжалась, но на сегодня дела лабораторные Елена закончила — удалось вырастить такой галл на опытном дереве, который вызывал максимально стабильный омолаживающий эффект. Можно было заняться делами личными, а именно — домом.
Уже можно было разглядеть очертания жилища. Пока небольшого — в одну комнату и площадью около шести метров квадратных. Но живой дом — это нечто. Неограниченный простор для творчества. Всё можно поменять не нанимая бригады строителей: размеры и расположение помещений, вырастить или убрать полки и шкафы. И при этом ни одного острого угла или ровной прямой. Все линии изгибаются самым причудливым образом.
У берега озерца сидел Никита с Софией, которая ему что-то увлечённо объясняла. Елена прислушалась. Что-то о том, как именно надо общаться с деревом, что бы оно поняло, что ты от него хочешь. Нелишняя инструкция. Как уже успела заметить Елена, пока что у Никиты мало что получалось на почве доморастительства. Дерево он себе выбрал соседнее, и каркас будущего дома угадывался в пяти метрах над и в двадцати в сторону от её хатки. При желании, со временем, их можно было объединить в один. Это уже даже не намёк, это прямая декларация намерений.
Елена плюхнулась на песок рядом с ними.
— Я сегодня сюда свои планшеты перетащила. И минианализатор.
— А мне, как видишь, пока некуда, — уныло пожаловался Никита.
София просто кивнула — она тоже успела перенести сюда кое-что ценное. Зачем это было делать, никому не надо было объяснять. Ещё во время работы над пугачом для хамелионусов, Грегсон случайно обнаружил, что само место, на котором находится из база, является сильнейшей геопатогенной зоной, воздействие которой и объясняло регулярные поломки техники. Фактически, единственной вещью которую сломал сам Форрестер, был вертолёт. И то, только потому, что ему необходимо было спустить его пассажиров в лес. Так что, большинство сотрудников уже начало растаскивать наиболее ценные и мелкие приборы по лесным ухоронкам.
— А где Славик? Что-то я его не вижу. Он же на час раньше меня освободился.
— Вон. Рыбачит. Обещал, что сегодня на ужин мы будем есть запечённую на углях рыбу.
Присмотревшись, Елена увидела в отдалении на нависающей над водой ветке, распластавшегося на пузе рыбака. Тот внимательно, не отрываясь, смотрел на водную поверхность. Потом молниеносный рывок. И на чём-то вроде самодельной остроги бьётся серебристое рыбье тельце. В течение примерно двух часов они наблюдали за этой рыбалкой. А потом ещё примерно час пытались приготовить добычу. Но оно того стоило. Нежный, чуть пряный вкус мяса отлично дополнял сок, который раздобыла где-то Елена. Никита подозревал, что нацедила прямо в лесу с какой-нибудь лианы. В знании, чем можно подкрепиться в здешних лесах с Еленой мог соревноваться только Джарвисон Керж.
Тихонько пощёлкивая перемигиваются угли костра. На лес опустилась ночь и нежно обняла его. Как же хорошо засыпать, когда воздух свеж и душист, а над самым ухом перешёптываются тонкие молодые листочки. И каково просыпаться в холодном поту, с заходящимся от ужаса сердцем от одного кошмара разделённого на всех.