Солнце стояло довольно низко, и как раз сейчас облака разошлись, открыв сияющий диск.
Дождь прекратился.
— Ненадолго, — тихо сказал Бёртон. — Не стреляйте, пока я не скажу. И помните — не останавливаться!
Честон, Спенсер и Садхви Рагхавендра скользнули прочь.
Бёртон лег ничком и направил винтовку на работорговцев, расхаживавших вокруг шатров и пленных.
Он согнал со щеки пчелу и раздавил пиявку, прилепившуюся к задней стороне левой ладони.
Покс перепрыгнула с плеча на голову и пробормотала:
— Противная свинья!
Тени удлинились.
Прямо перед ним маршировала бесконечная линия муравьев, несших куски листьев, мертвых ос и гусениц.
Он услышал, как недалеко чихнул Честон.
Раздался одинокий винтовочный выстрел.
И тут, внезапно, раздалась ожесточенная стрельба от основания холма на другой стороне деревни. Бертон знал, что это означает: пруссаки очень близко и Траунс и его люди открыли по ним огонь.
Скрытая за корнями, деревьев команда детектива полиции могла безнаказанно стрелять наугад по ста пятидесяти пруссакам. Они находили в укрытии и на более высоком месте, в то время как преследователям надо было продраться через болото и только потом подняться на склон, почти безлесый и значительно более открытый, чем верхняя часть холма.
Траунс, Суинбёрн, Кришнамерти и Изабелла Мейсон должны были молча и незаметно отступить назад, завлекая пруссаков к деревне и за нее.
Шум битвы достиг арабов. Бёртон видел, как они схватили винтовки, указывая на лес. Потом большой отряд побежал туда, где прятались он и другие англичане.
Бёртон выбрал цель — большой, выглядящий жестоким работорговец — и выстрелил ему прямо в сердце.
Сразу же за ним загремели винтовки Честона, Спенсера и сестры Рагхавендры.
Бёртон подстрелил еще двоих работорговцев, потом, когда остальные арабы начали наугад обстреливать подлесок, отполз назад и расположился за переплетением мангровых корней, откуда мог видеть начало дороги в деревню.
В листве засвистели пули, достаточно далеко от него. Он отложил винтовку и вынул из пояса два шестизарядных револьвера. В поле зрения появились четыре араба. Он скосил их выстрелами в упор, потом опять поменял положение.
Медленно, отстреливаясь, Бёртон и его друзья отступали к деревне.
Рабовладельцы следовали за ними вслед, стреляя почти не переставая. Тем не менее, пока они не попали ни разу.
Тот же самый маневр выполняли Траунс и его команда по другую сторону пустой деревни. Им повезло чуть меньше — пуля прошла через предплечье Кришнамёрти, другая сорвала кусочек кожи с правой щеки Изабеллы Мейсон и оторвала ей мочку уха, но эффект был тот же самый: пруссаки продвигались к деревне.
Через несколько минут Бёртон был уже почти на конце тропинки, ведущей в деревню. Он три раза выстрелил и заполз под тамариндовое дерева, чьи опустившиеся ветви образовали замкнутое пространство вокруг ствола, и здесь он нашел Герберта Спенсера, неподвижно лежавшего в грязи.
Затрещала винтовка, полетели листья тамаринда и внутрь вполз Томас Честон. Увидев кучу африканских одежды, он присвистнул:
— Герберт? Мертв?
— Он не может умереть, — ответил Бёртон. — Он же заводной. И я, полный дурак, сегодня утром забыл его завести — и ключ находится в запасах!
— Обойдемся без него. Они почти здесь!
— Займи позицию, — сказал Бёртон. — Держись низко — похоже, дело начинает становиться очень горячим!
Он опустился на живот и, вслед за человеком из Скотланд-Ярда, пополз, извиваясь, через колючие кусты вперед, прикрываясь спутанной высокой травой. Пользуясь локтями, он добрался до края большой поляны, на которой находилась деревня. Честон лежал рядом с ним. Глядя из-за маленького куста акации, они старались понять, что происходит. Полицейский детектив взглянул на куст и прошептал:
— Нужно подрезать, стволу тяжело.
Выстрелы зазвучали со всех сторон, и они увидели, план Бёртона удался. Рабовладельцы вошли в деревню запада, а Траунс и его команда завлекли пруссаков с востока; и сейчас обе группы, убежденные, что перед ними находится враг, ожесточенно стреляли друг в друга.
— Сейчас мы должны лежать и ждать, — сказал Бёртон.
В поле зрения появились четыре движущихся растения, которые он видел в Мзиме; арабы закричали от ужаса, и осыпали их градом пуль из мушкетов. Бёртон отчетливо видел, что люди, сидевшие в цветках, получали одну пулю за другой, но на них это никак не сказывалось, пока одному из них не попали в лоб. Только тогда он поник, а его растение дико замахало отростками и повалилось на землю, превратившись в дрожащую кучу.