Российский Помпиду
Ирина Осипова
Первый в России музей современного искусства федерального уровня на базе ГЦСИ все-таки будет построен. Но не там, не так и не тогда, как планировалось изначально
Как долго еще будет ютиться ГЦСИ в здании на Зоологической улице — неизвестно
Фото предоставлено ГЦСИ
Если бы не вошедшее в привычку «разрушим до основанья, а затем...», большой музей, представляющий международное искусство второй половины XX — начала XXI века, в России уже бы строился. Идею его создания Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) вынашивает больше десяти лет, но последние четыре месяца отодвинули реализацию этого масштабного проекта на неопределенный срок. Впрочем, в таких ситуациях принято говорить: «Все к лучшему». В результате бурных дебатов в профессиональном сообществе, частично выброшенных в СМИ и социальные сети, будущий музей получил максимум внимания, новую территорию и международный архитектурный конкурс.
Искусство и власть
О принципиальной необходимости создания в России серьезного форпоста актуального искусства спорить глупо — музеи, исследующие современность, а не только почитающие искусство прошлого, есть уже почти в каждой уважающей себя стране. Причем не только в столицах, но и в сотнях провинциальных городов. Нью-йоркский МоМа, парижский Центр Помпиду, лондонская галерея «Тейт Модерн» знамениты не меньше, чем Метрополитен, Лувр или Эрмитаж. Вокруг главных мастодонтов постоянно множатся новые и новые государственные и частные институции, занятые собирательством и представлением искусства последних десятилетий. Опутавший своей сетью полмира Музей Гуггенхайма (с отделениями в Нью-Йорке, Венеции, Берлине и Бильбао) достраивает филиал в Абу-Даби. Только за последние пять лет открыли двери римский MAXXI, New Museum в Нью-Йорке, Astrup Fearnley Museet в Осло и десятки других. У нас, если не брать отделы новейших течений Третьяковки, Русского музея и Эрмитажа, за современность отвечают лишь столичные ММСИ и Мультимедиа-арт-музей. Оба ведут активную выставочную политику, но необходимости полноценного музея с постоянной экспозицией это не отменяет.
О создании такого музея еще в 2009 году объявил тогдашний министр культуры Александр Авдеев . Отдать его в руки ГЦСИ было логичным шагом — основанный Минкультом в 1994 году, центр планомерно (по мере скромного финансирования) собирал, изучал, показывал, образовывал, награждал, поддерживал — в общем, выполнял все необходимые функции. Но главное — обрастал сетью филиалов в регионах (сегодня их пять, и готовится к открытию шестой, в Томске), охватывающих почти всю Россию. С 2004 года ГЦСИ прописан на Зоологической улице, где архитектурное бюро Михаила Хазанова перестроило под его нужды корпус бывшего лампового завода. Проект его расширения (ввысь, с учетом тесноты московских переулков) ГЦСИ начал разрабатывать практически сразу после переезда — для амбициозных планов здание объективно мало. В 2009 году Минкульт пообещал музею 3 млрд рублей, но с мертвой точки дело сдвинулось только весной 2012-го, когда сумма увеличилась до 5 млрд, а сам музей решили перенести на Бауманскую улицу, на место бывшего Басманного рынка.
Но тут в сюжете случился резкий поворот: сменился министр культуры, и проект нового музея попал на «съедение» созданному при министерстве Общественному совету. В сентябре на заседании комиссии по современному искусству глава департамента культуры Москвы Сергей Капков заявил, что проект (уже одобренный градсоветом при Москомархитектуры) никуда не годится и реализовать его невозможно. Претензии заключались в том, что проект перенесли с Зоологической на Бауманскую почти без изменений, стоимость работ завышена, как содержать в будущем гигантское здание непонятно, да и концепция какая-то невнятная. Вывод из этого, однако, был сделан странный: Капков предложил не доработать проект, а объединить ГЦСИ с ММСИ. А потом вспомнил существующие площадки, включая «обновленный» Манеж, и заявил, что на развитие современного искусства строительство нового здания никак не повлияет и лучше подобрать для музея какое-нибудь из уже существующих. Будто все, что строилось в Москве в последние два века, идеально приспособлено для показа и хранения искусства. Отмашка была дана, и началось. Другие «советчики» переживали, что проект создавался еще при мэре Лужкове, а значит, не соответствует духу времени; заявляли, что ГЦСИ не закупал произведения в московских галереях, а значит, хорошей коллекции у него быть не может (еще один пример неочевидной логики — госмузей должен поддерживать художников, а не частный галерейный бизнес). Вменяли также непрозрачность и намекали на некие личные интересы директора ГЦСИ Михаила Миндлина (его участие в проектировании, похоже, особенно раздражало оппонентов). Он отбивался как мог, но этот проект все же похоронили.