Впрочем, в сокращении федерального финансирования можно увидеть и некоторый шанс: единственная альтернатива федеральным дотациям для города — азиатские деньги. Частный российский капитал не слишком охотно инвестирует даже «на Западе» (так во Владивостоке называют остальную Россию), что уж говорить о дальнем во всех смыслах Востоке. У азиатских же инвесторов очень большие возможности, но для того, чтобы Владивосток попал в их поле зрения, необходима системная работа на протяжении нескольких лет. Культурные проекты здесь могут сыграть роль «мягкой силы», создающей необходимую среду, в которой азиатские инвесторы будут чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы вкладывать деньги в регион.
Добрый рок Владивостока
В начале сентября стало известно, что Владивосток вошел в предварительный список городов, где планируется ввести правило 72-часовой транзитной визы для иностранных туристов. Ослабление визовой политики может стать одним из важных факторов для роста региона — Владивосток находится в нескольких часах лета от крупнейших экономических центров Восточной Азии и связан с ними прямыми авиарейсами. Туристический потенциал региона еще не раскрыт.
Главная проблема — отсутствие системной и скоординированной политики города и края на внешнем направлении, помноженное на постоянную чехарду в высоких кабинетах. «Я вышел на работу, и мне достались пустые коробки, предыдущие сотрудники прошлись по жестким дискам с магнитами», — рассказывает «Эксперту» новый начальник департамента одного из владивостокских учебных заведений.
России необходимо приучить азиатские страны к тому, что российский Дальний Восток является частью Азии, ее ближним Западом — дешевой и удобной альтернативой более далеким поездкам в Европу и США. В этом смысле Vladivostock Rocks мог бы стать хорошим началом. Если приучить китайцев, японцев и корейцев летать во Владивосток хотя бы каждый август, со временем эту моду можно распространить и на другие месяцы года, и на туристов из других стран.
Владивосток—Гонконг
Схема души
Артем Рондарев
О том, как смелость автора становится критерием истины
«Обращение в слух» — литературный дебют журналиста Антона Понизовского, который довольно долго собирал для нее материал, записывая интервью с людьми по разным учреждениям. Книгу эту давно уже назвали «настоящим русским романом» и сравнили с Достоевским; под «Достоевским» наш рецензент обычно понимает все тот же «психологизм» и постижение человеческой души, желательно с трагическим оттенком; так что угол преломления для интерпретации, будем считать, предзадан.
Книга представляет собой серию подлинных рассказов о себе самых разных, преимущественно «простых» людей и обсуждение этих рассказов, которое ведут четыре русских человека, случайно собравшихся на несколько дней в швейцарской гостинице. Причина появления записей с рассказами людей в рамках самой книги имеет длинное, весьма неуклюжее и неестественное объяснение, носящее все признаки deus ex machina, — состоит оно в том, что некий профессор задумал постичь национальный характер (не только русский), для чего созвал группу помощников, назначенных собирать для него материал; здешний герой, юный помощник профессора, входит в эту группу, где отвечает за «русское направление»; и вот, дескать, что ему удалось найти.
Как положено в таких сюжетах, у каждого комментатора свое амплуа. Двое мужчин — юный помощник профессора и его более взрослый визави — в сущности, представляют собой ту же пару, что и Алеша с Иваном Карамазовы: первый — сторонник народа и веры, второй — интеллигентный скептик и атеист; собственно, дуэль за русский народ разворачивается между ними, тогда как две женщины, несмотря на попытку написать им обеим свою партию, в сущности остаются на традиционных для постсоветского дискурса амплуа манипулирующих мужчинами субъектов, а также объектов мужской любви и похоти. Одна их женщин, постарше, впрочем, озвучивает, так сказать, «гендерную» сторону происходящего анализа; вторая же являет собой тот малахольный тип юной девицы, которая, как это принято говорить, живет сегодняшним днем, то есть полностью равна сама себе. И вот, значит, они слушают народные рассказы и намереваются «понять русскую душу».