График
В бюджетных фондах Минфина на сегодня накоплено 176 млрд долл. - чуть менее 9% ВВП
О тщете литературных собраний
Александр Привалов
Александр Привалов
Российское литературное собрание с участием президента Путина интересно не тем, что о нём или на нём говорилось. Ну восхвалил каторгу, Господи прости, потомок Достоевского — и что? Всё это забудется через два дня — да уже забылось. Интересно, какие у этого события будут последствия, а о них мы можем лишь догадываться. Так, в школу, по-видимому, вернётся выпускное сочинение; русской литературе наверняка вернут какую-то часть отнятых у неё учебных часов и т. п. Хорошо это? Теоретически, наверное, хорошо. Практически — почти безразлично. Не будет в отечественном образовании серьёзных перемен к лучшему, пока место, где стоит нынешний Минобр, не будет перепахано и густо посыпано солью. Это условие, разумеется, никоим образом не достаточное, но совершенно необходимое — и совершенно пока невероятное.
Вот хоть этот возврат сочинений. Мне уже рассказали, что словесники (многие — не все, конечно) чуть не в панике: как с этими сочинениями работать, что с ними делать? Школьники не читают, не пишут, да и говорить толком не умеют не в последнюю очередь потому, что этого не умеют и их учителя. Не то что научить не умеют, сами не умеют ни писать, ни говорить. Показывали мне тут массивы текстов, вышедших из-под пера словесников, — читать страшно. А чего вы хотели? Если русская литература не просто перестала быть ведущим предметом, а годами подгонялась под уровень ОБЖ или «изо», если число часов (а вместе с ним и число учителей) быстро сокращалось — много ли лучших осталось терпеть бесконечные унижения? Да, именно унижения — не знаю, как иначе называть нарастающее давление чинуш. Мало того что учителя заставляют клепать прорву ненужной отчётности, так то и дело являются его проверять. И неприятности — вплоть до увольнения — можно огрести не только за то, что в годовом плане, составленном в августе, ошибся на два дня, указывая, на каком мартовском уроке будешь изучать такую-то тему, но даже и за то, что назвал тетрадь тетрадью, а не «рабочим полем», как по теперешней чиновничьей науке полагается. Нет, уволить за тетрадь , наверное, не уволят; но, согласитесь, и выволочку получать за неё — или за то, что по привычке сказал учащийся вместо положенного теперь обучающийся , — тоже донельзя оскорбительно.
Словесников нужно готовить, и готовить хорошо, но об этом никто всерьёз и не заговаривает. Четверть века педагогическим образованием вообще, почитай, не занимались, а в последнее время занялись. Уничтожением. За прошлый год в стране было закрыто (слито, реорганизовано и проч.) несколько десятков педвузов; сейчас процесс вроде бы приостановлен, но неизвестно, надолго ли. И если физику или математику может с грехом на три четверти преподавать любой технарь, то словесников — при том, как Минобр относится к гуманитарному образованию, — скоро будет совсем неоткуда брать. Если какой политолог из милости согласится посовместительствовать, все будут скакать от радости. Хоть по пять литсобраний в месяц собирай — не будет литературы в школе.
Образование отдано в безраздельную власть не просто «эффективному менеджеру», но менеджеру среднего звена — во всех смыслах среднего. Ни в какой другой сфере у этой публики так не развязаны руки, нигде они не пользуются такой безнаказанностью. Сейчас, например, им всё прощается за экономию . Ещё раз: по мне, сама затея снижать расходы на образование, и без того явно у нас недостаточные, есть грубая ошибка, но и экономить можно бы менее разрушительно. Средние менеджеры не затрудняют себя размышлениями. Сказано экономить? Давайте сливать. Вузы, ничего общего между собой не имеющие. Школы — с углублённым изучением математики и для детей с девиантным поведением. Сказано повысить зарплату преподавателям вузов? Что ж, давайте — за счёт сокращения их числа. Даже и это можно бы делать хоть с каким-то умом, но менеджеры просто выкидывают из вузов совместителей. Это глупо во всех случаях — сильнейшие профессионалы очень часто оказывались в наших вузах именно как совместители, — но, скажем, в медицинских вузах это настоящее убийство; не в переносном даже, а в прямом смысле, причём убийство массовое. Но менеджерам так проще — значит, так и будет. Понятно, что оставшимся в вузе преподавателям приходится повышать нагрузку. Нет, ректору и его приближённым зарплаты поднимаются и так — ну так на то они и менеджеры. А чёрная преподавательская публика уже понимает, что казавшиеся ещё вчера немыслимо тяжкими 900 горловых часов в год следовало считать раем. Что возмущавшее вчера количество навязываемой преподам ненужной писанины может быть удвоено и учетверено. Сказал же министр Ливанов год назад, что бо́льшая часть преподавательского корпуса у нас дрянь, — так с этим корпусом и обращаются.