— Зря твой друг подсел к этим подонкам. Оберут они его. Они тут уже половину поселка обули. Шериф все повод найти не может найти их вышвырнуть. А может, и платят ему…
— Бывает… — Ньют краем глаза следил за игрой. — Все бывает…
Судя по всему, почуявшие жертву висельники пока давали Колдырю выигрывать, фальшиво жалуясь на судьбу. Тот повесил шляпу на стул и преспокойно тряс стакан. По мере опустошения бутылки, смех и разговоры становились все громче. Впрочем, горючее кончилось весьма быстро.
— Эй, еще выпивки моим друзьям! — загреб рукой воздух бродяга. — Мы тут только разогреваться начали.
Ньют вздохнул. Бармен передал очередной поднос и покачал головой.
— Точно, разденут. У тебя есть чем заплатить? Уже монета улетела. А глотки у ублюдков луженые.
— Наберется, не бойся.
Сизый дым стелился слоями. Выкрики становились все громче и утрачивали нотки дружелюбия.
— Эй, так нельзя! — один из висельников вскочил и замахал руками
— Эт" почему? — Колдырь взял стакан и принялся его трясти. — Если ты мухлюешь так хреново, то нефиг жаловаться на мою внимательность.
— Я мухлюю? Да ты знаешь, с кем говоришь, деревенщина? Да я у Бородавки… Под ребра ему, Макс! А я добавлю!
Рьяный поборник справедливости перегнулся через столешницу, стараясь дотянутся до Колдыря. Бродяга хитро дернул крикуна за руку так, что тот перевернулся и рухнул на стол. Макс, как раз доставший нож, зацепил нападавшему ухо. Началась свалка. Выхватив нож и держа в другой руке кружку, Ньют ринулся на помощь Колдырю. Кружки хватило на один удар по чьей-то лысине. Висельники отступили, явно не ожидая столь яростного отпора, перегруппировались и ринулись в контратаку. Неуловимым движением Колдырь подхватил стул и отправил его в нападавших. При этом успел не только сдернуть со спинки шляпу, но и нахлобучить себе на голову. Стул угодил ножкой пресловутому Максу под дых. Тот заперхал и, скрюченный, рухнул на пол. Ньют принял на клинок чей-то тяжелый нож и ударил противника мыском ботинка в коленную чашечку. При этом сам схлопотал от кого-то сокрушительный удар в скулу. Глаз тоже заплыл, хотя об ударе воспоминаний не осталось. Здоровым глазом Ньют увидел, как, держа в руках арбалет, к компании спешит бармен.
— Если не разойдетесь — буду стрелять!
Получив удар по загривку, Колдырь рухнул-таки на стол. Точнее, на чье-то лежащее там тело. Ножки не выдержали. Стол рассыпался. Ньют подхватил деревяшку, мимолетно удивившись пропаже ножа, и со всего маху закатал между глаз какому-то типу, пытавшемуся всадить свой нож в спину Колдырю. Удар в лоб уложил агрессора поверх бродяги. В тот же миг кто-то хорошо прохватил Ньюта чем-то поперек спины, и тот уткнулся носом в вонючую куртку бандита. Уже в полузабытьи машинист почувствовал, что чья-то рука дернула за ворот. Уже туго соображая, Ньют попытался развернуться. Но никто не нападал. Двое деловитых ребят в форме растаскивали драку. Еще один человек, огромный, с шерифской звездой на лацкане пиджака, задумчиво жевал сигару. Бармен ему что-то рассказывал. Шериф кивал и давал указания помощникам:
— Так, ребята. Вот этого и этого отведите к стойке. Всю остальную шваль — за околицу. И карманы их обшарьте. Деньги все сюда. День был трудным, ночь еще хлеще. Мы сегодня уж пяток монет заработали. Отребье, если кто попытается вернуться — повешу!
Побитые шулеры прятали оружие. Помощники шерифа подталкивали сброд арбалетами и дубинками. Самым нерасторопным отвешивали пинки. Бандит с кровоточившим ухом, тот самый подручный Бородавки, в дверях обернулся:
— Эй вы, деревенские вонючки! Я вас достану! Вы не жильцы!
Шериф снял с пояса дубинку и сделал шаг вперед.
— Катись отсюда, падаль! Эй, ребята! Пристрелите, что ли, кого-нибудь, а то еле шевелятся.
Висельники, опасливо поглядывая на арбалеты, стали шустро выскакивать из салуна. Ньют потрогал скулу: было больно. Спину саднило. Глаз почти ничего не видел. Шериф сочувственно похлопал машиниста по плечу:
— Заживет, сынок.
Бармен нацедил Ньюту пива.
— За мой счет.
Они еще немного посидели, поболтали за жизнь. Шериф так и не сообразил, что перед ним сидят люди, чьи портреты красуются на стене салуна прямо перед его носом. Наконец, изрядно насосавшись пива, блюститель отбыл. Ньют и Колдырь поднялись к себе.
Открыв дверь, друзья мигом протрезвели. Картина была жутковатой: на кровати широко расставив ноги стояла обнаженная Сима, сжимая в руках два арбалета. Она тяжело дышала, словно после бега. Узнав своих, девушка опустила оружие. На полу комнаты, уткнувшись носом в доски, лежал труп. Другой мертвец сидел у стены. Во лбу торчала стрела. Один человек все еще хрипел, сжав руками кровоточащее горло. Между пальцами умирающего торчала стрела.