Моя улыбка отражается в его огромных зрачках, и я говорю:
— Да ты, блин, настоящий философ секса, мистер Бойл.
— Да нет, я сейчас не шучу. Я на полном серьёзе любовь хочу найти.
— Наверное, мы все ее ищем, а, Алли?
— Понимаешь, Ллойд, вполне возможно, что ее не надо искать. Может, это она сама тебя должна найти.
— Ну да, но пока не нашла, трахаться ведь с кем-то надо, а?
Позже Эмбер плачется мне, что Алли ей отказал, не стал с ней спать и еще сказал, что любит ее не как любовник, а как друг. Ньюкс с нами на кухне разводит руками, будто все это ему тяжело переносить, и говорит:
— Все, пора идти… до встречи…
Но я замечаю, что он, сука, валит вместе с этой девчонкой, и для всех это как будто знак расходиться по домам, но я остаюсь и пытаюсь объяснить Эмбер с Хэйзел, что в голове у Алли, и мы делаем себе по паре дорожек кокса, встречаем рассвет и болтаем про все на свете. Хэйзел идет-таки спать, а Эмбер хочется еще говорить. Но и она наконец срубается, сидя прямо на кушетке. Я лезу во вторую спальню, беру там плед и накрываю ее. Она смотрится так безмятежно. Ей, конечно, нужен хороший парень, который будет заботиться о ней, а она о нем. Я подумываю, а не пойти ли и мне завалиться спать с Хэйзел, но чем меньше в наших организмах МДМА, тем большая пропасть вырастает между нами. Иду домой, и, хоть я в церковь не хожу, все же молюсь за Эмбер, чтобы у нее появился парень, а у нас с Алли по той единственной подруге. Я не верю в бога, но мне нравится мысль, что друзья должны желать друг другу хорошие вещи; мне нравится верить в доброту, которая рассеяна повсюду вокруг нас в нематериальной реальности.
Дома съедаю пару яиц, запивая их бутылочкой «Бекса», и валюсь в постель, где на меня находит странный, беспокойный сон. Я в Сучьем городе, в знакомом мне районе Трахну-во-все-дырки-блин.
Часть первая. Всепоглощающая любовь экстази
1. Хедер
Печатаешь свой отчет в редакторе, зашитом в программный пакет персоналки, и Брайен Кейс, мистер Кейс, оборачивается на тебя и, похотливо улыбаясь, произносит:
— Ну и как сегодня чувствует себя свет моих очей?
Но что ты думаешь на самом деле, так это то, что я вовсе не «свет твоих очей», а если ты серьезно так считаешь, то тебе он скоро понадобится, ты, тормоз и жалкий придурок, но мне нужна работа, а не заморочки, приходится просто улыбаться и выводить тупые данные на монитор.
Только очень обидно внутри.
Обидно, потому что ты не та, кем тебя назвали, не такая, какой тебя видят. Это обидно.
По дороге домой я решила заглянуть в паб. В этот бар в Ист Порте. Последние две недели я каждый день подходила к дверям, пробовала набраться храбрости и зайти внутрь. Смотрела на всех этих пьянчуг, прислушивалась к шуму, странному отвратительному гоготу, принюхивалась к вонючему дыму. Когда я, наконец, решилась и вошла, со мной, вопреки ожиданиям, не произошло ничего необычного, никакого потрясения. Я даже не поняла, что нахожусь в баре, пока не попросила морщинистого старикана за стойкой налить мне джина с тоником. Что я все-таки здесь делаю?
Я никогда не хожу в
Я никогда
Это Лиз попросила меня встретиться с ней. Лиз. Но ее самой еще нет.
Похоже, днем в баре бывают одни мужики, хоть они тут все и отделали по-современному. Один членовоз глядит на меня, будто я снимаюсь. Вот прямо здесь. В баре Ист Порт. В Данфермлайне. Здесь — ха-ха, смешно! Должно быть смешно! Но мне почему-то не до смеха. Свое я уже отсмеялась. Потому что слишком много смеялась, когда смеяться было не над чем.
А вот и Лиз. Беру с ее джином еще один для себя. Мы с Лиз все еще дружим, хотя нас и развели по разным офисам. Официальное обоснование — для профессионального роста необходимо уметь работать с новыми людьми в новой команде в новой области. Умение приобретать новые навыки. Вот что наш профсоюз выторговал для наших боссов — более гибкое руководство. И теперь нужно вводить старые данные в новую машину в новом офисе. Разумеется, на самом деле нас перевели просто потому, что нам хорошо работалось вместе, а им не нравится, когда людям слишком хорошо на работе.
Лиз старше меня. Она не вынимает сигарету изо рта и беспрестанно пьет джин. Живу я с Хью, а для души у меня Лиз. И Мэри…
2. Ллойд
Крыша у меня малость съехала, скорей всего из-за того, что я схавал пару тазепамов, чтобы сняться. Тупость и убожество — вот что меня окружает. Новостройка. Я гляжу на мир из трущобного окошка. Рядом с кроватью звонит телефон. На том конце провода Ньюкс.
— Привет Ллойд… это я.
— Ньюкс. Привет. Ну что, отпустило вчерашнее… или сегодняшнее уже? Я чего-то убитый, на хрен, а. Нажрался сраных транков, чтобы сняться…
— Слушай, не гони, а. На футбол чапаешь?
— Не-а… лучше пивка попью.
— А я бы сходил заценил видуху с новых трибун, а чего.
— Да пошли они в зад, эти новые трибуны.
— Вроде они и ничево… да уж, блин, получше старого дерьма Джамбо.
— Ага, эта дешевая плоская фигня из пластика. Гэри Маккей как-то расхерачил одну, когда в Скайе не было игры. Я, по-моему, больше полутора часов на таких и усидеть не мог, знаешь, Ньюкс…
— Ну что, дружок, оттянемся там по полной?
— Заметано.
— Тогда забьемся в Виндзоре через полчаса. Но только Алли не звони, а. А то если я еще раз услышу, как этот гад опять треплется про то, как круто было на Джоне Дигвиде на прошлой неделе или о прекрасном Тенерифе, я его просто из лобового окна под автобус выкину.
— Ну ладно… хотя мне этот везунчик прогнал, что Дигвид был говна пирога.
— Да он и про Тони Хамфриса то же самое несет. Каждый вечер начинает с одного и того же — и то дерьмо, и это дерьмо. Потом позже слышишь, что вроде не так уж плохо, а под утро — так просто все было зашибись.
Иду в душ, стараюсь хоть как-то взбодриться. Чертовы транки, больше ни в жизнь принимать не буду. Выползаю на аллею и сталкиваюсь с Ньюксом. И вдариваем по алкашке. Да еще по паре транков, чтоб денег поменьше тратить. Ньюкс объяснил это так: если пару таблеток запить четырьмя пинтами, то эффект тот же, что и от тридцати. На кой дарить деньги сукам-пивоварам, да еще и время почем зря тратить?
День превращается в мутный вечер.
— Слушай, Ньюкс, по-моему, мне уже совсем голову сшибло, — говорю я.
И вот я снова в городе убранных, в стране пустых голов, я с трудом осознаю, как бармен из Планеты Лит затягивает меня внутрь. Он чего-то говорит мне, но я ни фига не могу разобрать. Вываливаюсь наружу. За дверью я слышу, как Ньюкс выводит Хибсовые [прим.13] марши, но ублюдка нигде не видно. Кто его разберет, куда мы забрели, ясно, что где-то в центре. Слышу, как надо мной смеются, пижонские голоса. Потом я снова оказываюсь в такси, и снова — в каком-то литском пабе. Слышу, как какой-то парень кричит, указывая на меня:
— А вот чувак, который трахнул свою сестру, — пытаюсь что-то сказать в ответ, но я слишком пьян, а тут другой парень и говорит:
— Да нет, это же Ллойд Буист, брательник Воана Буиста, слышишь. Ты спутал его с другим Ллойдом, а того зовут Биатти.
— Слушай, не лепи нам, что в Лите найдется целых два Ллойда, — говорит один из ребят.
После этого я только помню, что общался с одним своим приятелем, Вудси, не видел его уже тыщу лет, и он гонит мне что-то про Бога, выпивку и экстази. Потом отвозит меня к себе, и я выключаюсь.
3. Хедер
Хью дома. Он возвращается с работы позже меня. Работа более ответственная. Он ответственный. За что он там отвечает?