Уж к чокнутой с розочкой они точно лезть поостерегутся.
За окном проносились верхушки деревьев на фоне лунной безоблачной ночи, редкие фонари и деревушки. А я все так и сидела.
Самобичевание — моё второе имя. Как можно быть такой самоуверенной? Так быстро поверить в то, что я смогу дать отпор своей магией. Может, этот начальник выпивший, поэтому гипноз не сработал? Или негипнабельный он. Вроде есть такой термин… Учиться мне ещё и учиться.
А ещё нужно тренировать это субтильное тело! Любая тётка меня скрутит, я и пискнуть не успею. Моя злость постепенно переходит в апатию. Разглядываю далёкие звёзды. Думаю о своей судьбе, судьбе этого мира. Жду утра…
Вскакиваю резко от громкоголосого окрика проводницы в коридоре: «Просыпаемся! Через сорок минут столица!» Пару мгновений спустя раздался и громкий стук в дверь.
Огляделась: купе пустое. Да уж. Меня только в разведку брать. Всех врагов положу своим умильным, пускающим пузыри видом.
Поскольку все свои вещи еще ночью я убрала под полку, на которой сидела, в их сохранности сомнений нет. Жаль, конечно, что не удалось наказать воришек, но, видимо, судьбе их шкурки для чего-то нужны.
Глава 14
Дежавю. Раннее утро, вокзал, Аня-растеряша.
Куда пойти? Куда податься? В больницу возвращаться нет смысла. Идти в свою квартиру страшно. Почему-то я боюсь не риэлторов, а ту тётку из соцопеки. Хотя до дня рождения всего несколько дней, но она порождает какие-то мои внутренние страхи. При виде неё я впадаю в панику.
А подамся-ка я в общагу, к девчонкам. Одна голова хорошо, а четыре лучше. Хотя что там сейчас делать? Пока доберусь — все свалят на занятия. Ключей у меня нет. Даже перекантоваться будет не у кого. Не на общей же кухне сидеть.
На часах восемь утра. Решила сходить в институт. Вопрос с посещением занятий в любом случае нужно решать.
Институт выглядел обшарпано и вполне привычно, как множество бюджетных госучреждений нашей бескрайней родины. Длинные коридоры, мраморные полы, светлые стены — даже какая-то ностальгия проснулась.
Шла пара, в фойе шаталась лишь пара-тройка студиозов-прогульщиков.
Настрочила быстренько эсэмэску Ритке: «Какая аудитория?». Ответ прилетел моментально. Значит пара «интересная».
Методом нехитрых вычислений определила, что этаж, на котором находится наш факультет — третий.
Нашла кабинет декана. Игнатов Михаил Павлович — гласила табличка на двери. Мужчина — это хорошо. Договоримся. Подергала ручку. Закрыто. На паре, наверное.
И только повернулась уходить, как столкнулась с… судя по всему, с ним и столкнулась.
А ничего так декан, симпатичный. Это вообще моя мысль?
— Здравствуйте, а я к вам.
— Да неужели? Сама Котова? Никак, снег пойдёт. Ну проходи, — он отпер кабинет и вошёл первым. — Что расскажешь? Чем порадуешь? Что-то ты не похожа на больную. Вид вполне цветущий. Ты как сессию собираешься сдавать? Нет, ну вы на неё посмотрите, стоит улыбается. Чего лыбишься? Ситуация невесёлая.
— Михаил Павлович, спасибо за вашу заботу. Я пришла написать заявление на академ.
— Академ? — он уже присел за стол и рассеянно перекладывал из угла в угол папки, — зачем так сразу? Ты девочка умная. Наверстаешь, запишешься на факультативы, напишешь пару работ…
— Вы знаете, это скорее временная мера. Мне кажется, я выбрала неправильную профессию. Подумаю и, скорее всего, буду поступать в другой ВУЗ.
— Повторное поступление на бюджет невозможно.
— Да всё я понимаю. Но и здесь учиться смысла не вижу.
— Не скажи. Диплом о высшем образовании — это документ, как ни крути. Сейчас такие времена, что с высшим образованием у нас даже продавцы в супермаркете.
— Такое высшее образование я себе могу купить в любом подземном переходе, не теряя пять лет жизни.
— В наше время такого не было, высшее образование ценилось. А сейчас…
Написав заявление, с чистой совестью спустилась в фойе и решила дождаться девчонок в буфете.
Взяла себе хотдог и кофе три в одном. Ох уж этот ни с чем не сравнимый вкус молодости.
К моему столику подкатила компания молодых парней позднего пубертатного периода. Это когда низы хотят, а верхи не могут. Вниз вся кровь отливает, а бедным верхам нечем думать. Прекрасный и одновременно печальный возраст.
— Аннушка, ты ли это?
— Ты не оригинален. И вообще, не видишь, ем? Позже приходи.