Наш врач Анна Сергеевна Рогачева отдает быстрые, почти военные команды. Шесть уколов. Матовый отсвет медицинских перчаток. Знахарки-ведьмы злобно шипят: в случае удачи им перепал бы доллар-другой, в противном случае можно было бы сослаться на бога. Анна Сергеевна лишает их права и на доллар, и на бога. Муж роженицы с помощью Гизи и еще двух-трех парней выталкивает кликуш из хижины. Вой старух и лязг железа стихает.
Наступает необыкновенная, жутковатая тишина нарушаемая только глухими стонами роженицы и шелестом докторского халата. Я, шофер-завхоз Василий Иванович и даже Гизя затаили дыхание. Мы понимаем, что это первый серьезный экзамен Аннушки, нашей советской медицины в бахардарской глухомани. И вот детский плач, плач новорожденного, который нельзя спутать ни с чем другим. Число жителей Эфиопии увеличилось на одного гражданина.
Назад едем очень медленно. Все возбуждены, взволнованны. В борта и капот «газика» вцепились счастливый отец, родственники новорожденного по папиной и маминой линиям. Гизя переводит уже в десятый раз:
— Много-много спасибо, хаким![20]
У ворот нашего жилья «хаким» нервно повела плечами, словно ее знобило, и почему-то заплакала. Мы только на следующий день узнали, что это первая акушерская операция простого врача-терапевта из города Владимира. Анна Сергеевна позже рассказывала, что страшны были не роды, а взгляды знахарок, их костлявые грязные руки, протянутые к шприцам и стерильной ванночке… Слава о русском докторе мгновенно облетела весь Бахар-Дар и окрестные деревушки. Двенадцать «крестников и «крестниц» Анны Сергеевны бегают сегодня по Бахар-Дару.
Не удивительно поэтому, что, когда местное население узнало, что «москоп хаким» делает противоспенную прививку, народ повалил валом. За два дня — несколько сот прививок, в том числе почти всем рабочим на строительстве Технического колледжа. Эфиопская газета высоко оценила скромный трудовой подвиг нашей Аннушки.
Недавно в Бахар-Даре начал действовать отличный (правда, небольшой) госпиталь, построенный немцами. У трех врачей и пятерых медсестер работы хватает. Но еще долго будут помнить на южном берегу озера Тана скромного русского врача, служившего жителям хижин просто, без рекламы и без профессиональных помощников.
НОВЫЙ БАХАР-ДАР
В полнолуние ночное светило висит прямо в зените. Совсем еще недавно луна была почти единственным источником освещения в «Бахар-дыре», как мы называли наше местожительство в первые дни. В лунные ночи люди экономили лампадное масло и свечи.
Первый электрический огонек — маяк на пристани. Поскольку ночной навигации на озере никогда не существовало и не существует, маячок, надо думать, подмигивал слепому городку, а не черной бездне ночной Таны. Года два назад зажглись электролампочки в местной гостинице, в двух-трех барах-харчевнях, в бете мэра и 10–15 домах других важных граждан Бахар-Дара. В конце 1961 года вспыхнули огни на текстильной фабрике, через год люминисцентный свет полился из аудиторий и холлов нашей школы. Отступает ночная темнота.
Отступает медленно, нехотя и темень дневных часов. Недавно эфиопская газета писала: «Великолепная школа в Бахар-Даре, дар Советского Союза, уже придала своеобразную архитектурную прелесть городу». В 1966 году закончилось строительство нового студенческого общежития — трехэтажного корпуса на 500 человек. Построена одна из крупнейших в стране текстильных фабрик. Будут построены два завода — по производству растительного масла и маргарина. В 1965 году соорудили единое административное здание для всех окружных и городских властей. Открылся госпиталь. У моста через Голубой Нил вырос симпатичный мотель. На «Дороге тысяч ног» появились междугородные автобусы.
Растут и множатся лавчонки и харчевни, филиалы гондарских и даже асмарских магазинов. Все чаще провинциальную тишину главной улицы нарушают мощные динамики фирменных автофургонов из Аддис-Абебы. В перерывах между короткими магнитофонными записями амхарских песен они рекламируют стиральный порошок «Омо» и вино «Белый Сарис». Появилась велосипедная станция. Доллар в день и никаких залогов (закладывать часто нечего), поэтому велосипеды напрокат получают только коренные бахардарцы, лично знакомые хозяину велосарая. Недавно предприимчивый повар местного отеля, собрав все свои сбережения и довольно глубоко закопавшись в долги, забросил кастрюли и сковородки и приобрел «гарри» — пролетку в 1 лошадиную силу. От бахар-дарского «Сити» до фабрики — 25 центов с пассажира. Столько же берет и только что появившийся мощный конкурент бывшего повара — таксист-частник из Аддис-Абебы. Волна нового настигла и флот «коммодоро» Марио Буска. Правда, здесь обновление выразилось только в том, что непатриотическое название флагмана «Куин Элизабет» стало патриотическим — «Император Фаспладас».