Но так как священник и бровью не повел на подобное заявление, уж он и точно не мог. Всё-таки дела церковные, на то они и дела церковные, чтобы в них не совали нос непосвященные.
— Что у вас есть из еды? — заглянула Мария ему за спину, шаря по кухне изучающим взглядом.
— Печёная репа и жаркое.
— Похлёбку из зайца приготовите, если я вам его принесу? — Михаэль никогда не позволял ей есть жаркое в дешевых трактирах. Подобное мясо являлось скорей отбросом, чем полноценной едой.
— Можно, но за готовку я возьму с вас отдельно. Устраивает?
— Вполне.
— Хорошо. Тогда можете дать мне его сразу.
— Не стоит так спешить, — повела Мария плечами, — его ещё поймать нужно.
— Чего? — округлились глаза хозяина. Большего бреда он едва ли мог услышать. Мало того что за окном стояла глубокая ночь, так ещё и парень был всего с одним глазом! — А может, всё-таки предпочтёте поесть у нас и не морочить себе голову?
— Мне несложно, — отвернулась Мария, пошагав к лестнице, показывая, что разговор окончен.
Не став продолжать бессмысленные уговоры, хозяин повёл своих новых постояльцев к их комнатам.
Священника поселили первым, ближе всего к выходу, а вот Марии с Авророй досталась одна из самых дальних комнат.
Уверено шагнув вперёд, Мария бросила сумки на кровать, а следом за ними и куртку. Зайдя следом, Аврора неспешно последовала её примеру, осматривая небольшую комнату с двумя кроватями.
— Не стоит раздеваться какое-то время, — остановила её Мария, прокручивая в руке нож. — Здесь холодно и сыро.
— А как же ты?
— Мне не холодно. К тому же. Я уже привыкла к подобным неудобствам, а ты нет.
— Думаешь, меня в монастыре растили словно цветочек? — раздраженно процедила Аврора, скидывая накидку.
Злая, взвинченная, она напоминала Марии недовольного котёнка. Такая же маленькая и хрупкая, отчаянно борющаяся за свою жизнь.
— А если бы тебе об этом сказал Михаэль, ты бы так же отреагировала?
— Не говори о нём! — подскочила к ней Аврора, награждая тяжелой пощечиной. — Не смей произносить его имени! Ты никогда его не ценила! Никогда не уважала! — схватила за грудки, заставляя смотреть на себя. — Для тебя он всегда был только демоном! Твоим псом на побегушках! Ты никогда не ценила того, что он для тебя делал!
— Да, — холодно согласилась Мария, поднимая на неё пустой, безжизненный взгляд. — Так и есть. Не ценила. Никогда не ценила. И безумно ненавижу себя за это…
Глядя на Марию Аврора отчётливо понимала, этой девушке не нужно было плакать или что-либо говорить, что бы стало понятно. Она в самой настоящей агонии… И страдает из-за его потери куда сильнее её самой. Намного сильнее!
— Прости, — разжала кулаки, выпуская ворот её рубашки из побелевших пальцев.
— Ты имеешь полное право злиться на меня, так что не стоит извиняться. Я приму от тебя любое наказание за свой проступок.
— Я не Бог Мария. И, не мне судить тебя за твои поступки.
Как же люто ей хотелось, что бы Аврора выплеснула на неё всю свою ненависть! Обиду! Злость! Отчаяние! Что бы потребовала от неё наказать себя! Что бы причинила ей боль!
Но, как и ожидалось, она была слишком добрым, светлым человеком, чтобы сделать что-то подобное…
Ну и как же ей теперь избавиться от всей её боли? Как освободиться от безумного чувства вины?
Молча поднявшись с кровати, Мария вышла из комнаты, оставляя постоялый двор.
Бродить ночью по лесу оказалось чертовски приятно, а гоняться за зайцами ещё лучше. Марии показалось, что она лишилась человеческой плоти, обратившись в дикого зверя. Мало того, что она прекрасно ориентировалась в кромешной темноте даже зайцы, и те, показалось, ей какими-то медлительными.
Сумев поймать парочку, она снова надела повязку, спеша обратно, где Филипп с Авророй наверняка уже умирали с голоду.
Передав дичь хозяину, попросив его нагреть воду, Мария поднялась наверх, застав стоящую на коленях Аврору.
Закрыв глаза, девушка тихонько молилась, далеко не сразу обратив внимание на Марию.
— Скоро нам принесут поесть, — упала она на кровать, бесцельно смотря в потолок единственным глазом. — Я попросила нагреть тебе воды. Так что после ужина сможешь искупаться.
— Спасибо, — тихонько поднялась Аврора с колен.
Казалось, это был самый долгий день в их жизни…
Тяжелый. Изматывающий. Высасывающий практически все соки…
День, которому явно ещё не суждено было закончиться.
Когда хозяин со служкой внесли к ним в комнату бадью, время было далеко за полночь.
Скинув с себя одежду, Аврора погрузилась в горячую воду. Тушеная зайчатина в паре с вином и горячей едой наконец-то сделали своё дело, позволяя ей расслабиться.