Хидеки поднял попку, чтобы мне было легче стянуть с него джинсы, и они упали на пол вместе с бельем. Я прикусил основание его члена и тут же погладил языком.
- Будешь мучить меня? – простонал он.
- Обязательно. – Серьезно ответил я. И, тут же, нежно поцеловал яички, я обожал оральные ласки, всегда. И мне больше нравилось доставлять удовольствие. Ласкать.
Но сегодня я хочу совершенно другого. Хидеки метался по кровати, сминал руками покрывало. Я резко встал и отошел, он сначала не понял, а потом приподнялся и посмотрел на меня.
- Николя, пожалуйста.
- Мне было неприятно, что он поцеловал тебя.
- Я понимаю. – Он немного поколебался, а потом соскользнул с кровати и встал на колени, посмотрел на меня умоляюще. – Ники, я люблю тебя. Пожалуйста, возьми меня. – После этого он повернулся ко мне спиной и оперся о кровать руками, выставляя себя напоказ.
- Если я сейчас сделаю это, то будет больно. – Меня трясло. Мне хотелось ворваться в него и неистово иметь, до тех пор, пока он не закричит.
- Сделай это, сделай так, как ты хочешь, только не останавливайся и не молчи.
Я расстегнул ширинку и встал на колени около него, провел рукой по гладкой коже, по позвонкам, обвел контур татуировки, наклонился и поцеловал ее. Хидеки снова задышал тяжело и прерывисто. Я устроил свой член между его половинками и чуть качнул бедрами. Сплюнул на член и еще раз качнулся.
- Знаешь, Хидеки, возможно ты знаешь, потому что если бы ты не знал, мне бы было больней. Я люблю тебя, и не позволю уйти. Я уйду сам, если ты захочешь остаться с ним, и поверь, я найду замену тебе быстро… быстрей, чем ты думаешь. – С этими словами, не дав ему возразить, я резко вошел в него. Он закричал, но лишь насадился сильнее. Его пальцы судорожно сжали покрывало, а я, не дав ему возможности привыкнуть, начал двигаться. Он был узкий и никак не мог расслабиться. Через несколько минут он уткнулся в кровать лицом и завыл. Я остановился и нежно погладил его спину.
- Нет,… не останавливайся. – Судорожно проговорил он, дыша пересохшими губами. – Продолжай.
Я наклонился и повернул его голову, впился в губы, смачивая их и нежно лаская его язык. Снова сделал толчок, потом еще один. Я врывался в него сильно, безудержно, дерзко. Хидеки лишь стонал и подмахивал мне, не прекращая целовать мои губы. На пике я почувствовал, как он сжимает меня, и еще раз с силой войдя в него, я кончил. Он вскрикнул и тоже забрызгал пол. Выскользнул из него я сел на пол, с какой-то тревогой ожидая, что он мне скажет.
А потом вдруг понял, что плачу. Да, это странно, мы не ругались, не выясняли отношения, просто я трахнул его немного жестко. И все, а еще я страшный эгоист, и он с самого начала наших отношений знал это. Почему тогда я чувствовал себя таким уязвимым? И мне было больно.
- Ники, ты что? – Хиде бросился ко мне и обнял. – Ты что, мой цветочек? Что? Больно? Где?
- Везде.
- Ники, розочка моя, все в порядке, слышишь? Ты не виноват, что твоя ревность выплескивается так странно…
- Я не ревную тебя к этому человеку.
- Ники, маленький, это ревность, самая настоящая ревность. – Я поднял на него глаза и четко проговорил:
- Я не ревную. – Он улыбнулся.
- А что это, по-твоему?
- Хиде, я прекрасно знал, что есть шанс встретить Чейза. Я прекрасно знал, что он, возможно, не видел в той ситуации ничего зазорного. Возможно, он даже солгал нам сегодня, что это была его кузина. Я прекрасно понимаю, что ему доставило удовольствия задевать меня. Но я не ревную, только потому, что это твое прошлое, и только ты можешь решать возвращаться туда или нет. И только ты, пожалуй, можешь решать: оставить меня или идти вперед со мной. Но учти, я не тот человек, который будет делиться, я страшный собственник и эгоист, а это ужасающая смесь. И еще одно, я буду трахать тебя до потери пульса, но сам не дам. – Я высвободился из его рук и, скидывая одежду, пошел в душ.
Мне нужно было остыть. Я был жутко зол.
Мы ужинали. Рудольф сидел на своем месте, видимо, даже он видел, что я не в духе и не провоцировал меня. Хиде молча глотал салат и ребрышки. А вот я не мог, и уже замучил бедную помидорку «Черри» из салата, представляя, что это голова Чейза.
В кухню вошел только что вернувшийся Том, поглядел сначала на сына, потом на меня, и изрек:
- Где-то что-то сдохло?
- Почему ты так решил? – спросил Хиде.
- Ну, наверное, потому что ты - не ешь свиные ребрышки. – Том сел за стол, я положил ему его порцию и снова вернулся к своему увлекательному занятию.
- Как прошел день, папа?
- У меня прекрасно. А вот у вас, я смотрю, не очень. Что случилось? – Том попробовал кусочек. – О, вкусно.
- Ничего не случилось. И, спасибо, что оценили мои старания. – Я встал и, выбросив в ведро недоеденный ужин, точнее не тронутый, поставил тарелку в мойку и пошел наверх. Ничего не хотелось. Черт, признался бы хоть сам себе в том, что это ревность! Но я не мог.
Я вошел в комнату и сел на подоконник, посмотрел в окно. Я хотел домой, прижаться к Энжей и ни о чем не думать. Просто любить, зная, что вместе нам не быть. А не любить и знать, что твой парень колеблется. Дверь тихо открылась, и Хидеки вошел, неся тарелку.
- Ники, я вот… груши принес. – Немного застенчиво. Я улыбнулся и чуть подвинулся. Хидеки сел рядом и поставил между нами тарелку с грушами. Они были нарезаны кусочками и посыпаны корицей и сахарной пудрой. Я улыбнулся шире.
- Подлизываешься? – смеясь, спросил я.
- Мне Энжей сказал, что это безотказный способ просить у тебя прощения. – Он тоже улыбнулся.
- Хиде, а за что ты просишь прощения? – я взял ломтик груши и положил себе в рот, облизал пальцы. Хидеки наблюдал внимательно и, в какой-то момент, поплыл.
- За то, что не смог объяснить тебе простую истину.
- Какую?
- Что ревность это нормально. – Он сам взял кусочек и протянул мне. Я приоткрыл губы и обхватил его пальцы вместе с грушей, облизал.
- Ты все еще убежден, что я ревную…? – немного надувая губки, спросил я. Мы уже вместе знали, что это флирт, что мы чертовски любим друг друга и, что, в принципе, никакой Чейз не в силах разбить это.
- Да, уверен в этом. И еще я уверен в том, что ты сам знаешь это. Николя, я люблю тебя. И ты должен мне доверять. И еще, я не хотел, чтобы тебе было больно.
- Ладно,… это была ревность. Чистой воды. Доволен? – я съел с его рук еще кусочек груши.
- Очень. И кстати, ты серьезно о том, что я не смогу получить твою шикарную попку? – я засмеялся. А он улыбался мне и, вдруг наклонился и завладел моими губами.
- Конечно, да! – отстранился я от него.
- Ники, я не смогу без нее жить. – Он нежно провел мне по бедру, своими тонкими пальцами. На мне были хлопковые домашние брюки и майка. Так что я почувствовал прикосновение. Оно было горячим. – Без твоих стонов подо мной и сладких криков, приказов шепотом. И без твоей нежной кожи.… Без тебя, я так сильно люблю тебя, моя розочка.
- Хидеки, ты вот сейчас что делаешь? – спросил я и посмотрел на его руку, на моей ширинке.
- Ласкаю самое нежное существо на свете.
- Я сегодня не был нежен. И за это, наверное, тоже нужно… - но договорить он мне не дал, накрыл мои губы и нежно проскользнул языком в мой рот, я ответил ему. – Хиде, если он придет, я просто выставлю его и даже не посмотрю, что это не вежливо.