- Маленький, он не придет, он моего отца боится как огня. Ники, ты действительно ревнуешь?
- Да. И мне кажется, что моя ревность странная. Понимаешь, я помню, как ревновал Энжей к Эмилю. Это было так жгуче, и я хотел их разлуки, я хотел, чтобы Энжей принадлежал мне, но, в тоже время, я понимал, что этого никогда не будет. А с тобой по-другому, я знаю, что ты мой, что я могу сделать все что угодно, и ты меня простишь, так же, как я прощу любой твой поступок. Но я не могу позволить тебе встретиться с ним еще раз. И меня бесит, что это не от меня зависит. Не от меня зависит ваша встреча.
- Ники, я постараюсь избежать этого. Твое спокойствие для меня на много дороже, чем выяснение отношений с Чейзом. – Я отставил тарелку с грушами и уютно устроился в объятиях моего Хиде. – Я так испугался, когда ты сказал что уйдешь, – тихо прошептал он мне в ушко.
- Я жутко злился. Прости. – Так же тихо прошептал я в его шею.
- На самом деле эта ситуация раскрыла нас. И, я не злюсь, я счастлив, что ты такой страстный и немного жестокий. Совсем чуть-чуть. – Я тихо засмеялся.
- Мне очень понравились твои друзья. – Через несколько минут тишины проговорил я.
- Я рад, я был уверен, что Мичиро понравится тебе. Он сказал, что ты похож на цветок магнолии.
- Почему? – я удивленно посмотрел в переливающиеся глаза Хидеки.
- Он сказал. Цитирую: “ благородство, настойчивость, упорство. Очень похоже на Ники“. А еще: “Все равно ты будешь со мной” – я полностью согласен. – Нежно проговорил он.
- “Я - твоя судьба” – мне это нравится больше. – Улыбнулся я. – Знаешь, я все время ассоциирую тебя с розой. И ты все время называешь меня «Розочкой».
- Я уже говорил тебе, что когда впервые тебя увидел, ты вызвал именно эту ассоциацию. С красивым экзотическим цветком. - Я сидел в его объятиях и наслаждался, и, в данный момент, мне не хотелось думать ни о чем. Просто быть рядом с ним и говорить о цветах, что может быть лучше?
- А сейчас я стал магнолией?
- Для меня ты навсегда останешься розочкой, Ники. Самой красивой и экзотичной.
- Можно, я задам вопрос? – тихо спросил я. Он гладил меня по бедру и, второй рукой перебирал прядки.
- Конечно.
- Тебе нравятся пепельные блондины?
- Наверное, да. Я раньше как-то не задумывался об этом. Но у тебя платиновые волосы, цветочек.
- Я рад, что ты заметил. Когда я был маленький, они были кудрявые, такие большие кудряшки как у девочки, и мама была так расстроена, когда в двенадцать я их обрезал. А Энжей сохранил несколько кудряшек.
- Ники, я так люблю тебя. – Он уткнулся носом мне в волосы и поцеловал.
- И я тебя люблю, и прости меня за вспышку сегодня.
- Я не злюсь и мне не за что прощать тебя. Просто, в следующий раз, когда мы столкнемся с Чейзом, не думай, что я хочу быть с ним. Хорошо? – я вздохнул и, прикрыв глаза, улыбнулся. Мой.
- Хорошо, и ты пообещай мне рассказать про всех своих любовников, чтобы я был в курсе, а то как-то неуютно. – Он тихо рассмеялся. – И еще надо у Тома попросить прощение за настроение и порчу его аппетита.
- Не надо, я сказал папе, что мы встретили Чейза, он все понял сразу. И даже посоветовал мне пойти и ублажить тебя. – Я вскинул голову.
- И где?
- А груши?
- Я хочу твое роскошное тело… - блестя глазами, воскликнул я.
Я проснулся, но открывать глаза не хотелось, совершенно. На губах появилась нежная улыбка. Хидеки. Я слышал, как он, чуть ранее, мягко поцеловав меня, выскользнул из кровати. И, после недолгого душа, куда-то ушел. Я не возражал остаться один, подумать немного. А подумать мне нужно было. Все это, ситуация возникшая между нами, немного раздражала. Ладно, не немного. Сильно. Я открыл глаза и уставился на звезды. Сейчас они были нежно зеленого цвета и не придавали синему небу на потолке такой сказочности, что ночью. Но я все равно помнил, как они блестят…
Чейз. Два дня прошло, после нашей стычки, или не стычки. Меня раздражало его превосходство. Как будто он точно знает, если позовет Хиде, он сразу окажется в его объятиях. Но я знаю Хидеки другим. Сильным и нежным, моим.
Я перевернулся и зарылся носом в подушку. Я верю, что даже мой эгоизм ему нравится. Я надеюсь, что не сделал ему слишком больно, и он не захочет легкой жизни. Я ухмыльнулся. Да, со мной ему нелегко, но мне кажется, что именно это и нравится ему.
Дверь тихонько открылась, и послышались тяжелые шаги. Рудольф. Он приблизился к кровати и положил свою огромную голову на одеяло. Фыркнул.
Мне иногда кажется, что он действительно все понимает.
- Доброе утро, Рудольф. – Тоже фыркая, поприветствовал я его. Черные глаза с каким-то злорадством смотрели на меня. Он вдруг отошел и прыгнул на кровать, я взвизгнул и слетел с нее, побежал в ванную.
Приняв душ, я аккуратно приоткрыл дверь ванной, это чудовище, все еще, лежало на кровати. Я сглотнул.
- Если попытаешься приблизиться ко мне, я тебя пну. – Строго сказал я, и очень надеялся, что это прозвучало строго. Он поднял голову и зевнул, продемонстрировав мне огромные зубы.
Я смело вышел из ванной и подошел к шкафу, открыл створки и, выбрал белые джинсы и нежно голубой тонкий свиторок на одно плечо. Мне его Энжей покупал. Я улыбнулся. Надев белье и натянув узкие джинсы, я уже собирался надеть свитер, как его у меня вырвали и галопом понеслись вниз. Я рыкнул и кинулся за животным, забыв о страхе.
Мы влетели в гостиную, Том сидел в кресле и читал газету, удивленно приподнял бровь.
- Доброе утро, Ники. – Я был так зол.
- Где он! – заорал я.
- Если ты о Хидеки, то он уехал еще утром, куда, правда, не сказал.
- Нет! – взвился я. – Где это животное!? – Том, встал и вдруг обнял меня. Я только сейчас заметил, что меня трясет и я почти на грани срыва.
- Тише. Ты чего? Рудольф! – громко и строго крикнул он. Псина прискакала сразу, в зубах у нее был мой свитер. Я дернулся.
- Отдай! – прошептал я. Том обнял меня сильнее и мягко усадил в кресло, вручил чашку горячего кофе. И повернулся к собаке.
- Так, ты опять донимаешь нашего гостя? Отдай сейчас же! – Рудольф заскулил и бросил слюнявую тряпку на пол. Я всхлипнул, отставил чашку и упал на колени. Прижал к себе мокрую от слюны одежду и разрыдался. – Николя! Боже, ну все, успокойся, тихо, мы ее постираем, чтобы это ни было… исправим все, тихо.
Он обнял меня и начал укачивать.
- Это подарок.
- Понятно. Ты успокойся, пожалуйста, я не очень умею успокаивать молодых людей. – Он гладил меня по голове.
- Хорошо получается, даже без опыта. – Хлюпнул я носом, прижимая свитер к себе.
- Спасибо. Ты не голоден?
- Немного, только я хотел сначала одеться… - в этот момент открылась входная дверь, и вошел Хиде. Рудольф сразу кинулся к нему, он погладил его по голове и тут увидел нас. Нахмурился.
- Что случилось? – он подошел и поставил какую-то коробку на столик, рядом с кофейником и тарелкой печенья. Том встал и помог мне подняться, усадил в кресло. Хидеки смотрел взволнованно. – Ники, розочка моя,… почему ты плачешь?
- Он украл у меня свитер! – слезы потекли с новой силой.
- Папа, как ты мог, тебе что, своей одежды мало? – у Тома было такое лицо, что я не выдержал и засмеялся.
- Рудольф. – Икая, проговорил я. Хидеки снял с себя рубашку, оставаясь в футболке, и накинул ее на меня.
- Рудольф украл у тебя вещь? – я, улыбаясь, кивнул. И опять погрустнел.
- Подарок Энжей. – Хиде обнял меня и поцеловал в ушко.
- Испортил, да? Ничего, не переживай, отнесем в химчистку и исправим. Не плачь. – Вдруг коробка на столике зашевелись. Рудольф, сидящий на коврике все это время, повел мордой. И хотел уже подойти к столику, но Том его осадил.