— А сегодня в душевой предлагал мне спинку потереть, — напомнил Том с тёплой улыбкой.
И это он ещё не припомнил другие случаи, где Гарри в открытую говорил и своих желаниях, предложениях и обещаниях. На деле же всё оказалось непросто. Всплыли на поверхность страхи многих омег, неуверенных в своей привлекательности. Гарри был прав, Том ещё не видел его полностью обнаженным, но в красках представлял. Достаточно было увидеть его по пояс обнаженным однажды, чтобы после предаться эротическим фантазиям и дорисовать образ целиком. Реддл не разочаруется. В своих представлениях, конечно, он может приукрасить, но реальность на то и реальность — в ней есть изъяны.
— Я и сейчас тебя хочу. Но тогда я совсем не подумал о том, что ты будешь видеть меня полностью. До моей соломенной головы дошло только сейчас. Прости. Может, тебе закрыть глаза? — предложил Гарри и понял, что сморозил глупость. — Блин. Я такой дурак…
— Гарри, — вымученно улыбнулся Реддл, не в силах и дальше смотреть на омегу без жалости, и усадил к себе на колени, крепко обнимая. — Успокойся. Глубокий вдох и выдох. И не ёрзай так, я не железный.
— Что такое? — обеспокоился Поттер, в один миг забывая о своих загонах. О «железе» не говорили, когда всё хорошо.
— Ты разве не чувствуешь, что я довольно сильно возбуждён? Не ерзай. Прежде чем я заласкаю тебя до оргазма, позволь пояснить кое-что. Для начала, твоя фигура меня не оттолкнёт. Конечно, одежда скрывает недостатки и подчеркивает всё нужное, если правильно её подобрать, но, пирожок мой, за время наших отношений я где только не успел тебя пощупать. Даже твоя аппетитная задница попадала под обстрел. Я о тебе столько вещей успел нафантазировать. К тому же, дома ты не сказать, что носишь закрытую одежду. Из чего следует вывод — поздно спохватился переживать и бояться. Это следовало делать, когда ты плохо меня знал.
Слова Тома никогда не подвергались сомнению — это Гарри усвоил чётко. Но чтобы окончательно утолить червячок сомнения, он должен был ощутить на себе новые, ничем не заглушённые, прикосновения. К самому беззащитному. Ко всему этому добавлялось то, что ему нравилось ощущать возбуждение альфы, а влажные бёдра буквально настаивали почувствовать не сквозь ткань, а голой кожей. И чтобы наверняка выкинуть из головы все закидоны, Гарри должен удержать возбуждение Тома. А поскольку он давно не мальчик, краснеть за способы возбуждения не светило.
— Тогда мне было важно удержать общение. До тела было далеко, — действуя от противоположного, Гарри не только продолжил ёрзать, но и стал делать это энергичнее. — И кстати, мне нравится чувствовать то, что у тебя в штанах. Сними их. Хочешь ведь.
— Сука, — нехорошее слово само сорвалось с губ.
Том понял, что решил устроить Гарри… и не сказать, что был против. Скорее нет, чем да. Из-за ёрзанья могло сорвать тормоза, а он хотел всё сделать осторожно. Гарри должен запомнить свой первый раз, как нечто прекрасное, а не ужасное.
— Не ругайся. Или твой язычок пострадает, — пригрозил Гарри, заводясь от несдержанности Тома.
— А ты. Не. Ёрзай, — отчеканив каждое слово, Реддл скинул омегу со своих колен. Провокатор почти довёл до грани. В штанах разве что не полыхало. И они, и трусы вскоре полетели на пол, следом за футболкой.
Комплекция, которой Гарри так стеснялся, сыграла ему же на руку. Без труда уронив альфу на кровать, он мгновенно, лисьим движением, набросился целовать оголённую грудь, спускаться ниже к животу и трогать приятные на ощупь бёдра. Привлекательное тело, да ещё в момент начавшейся течки, наносило мозгу жёсткий удар, покрывая туманом.
Доминантная роль немало удивила Реддла. Да что там, повергла в шок. С самого начала, как только Гарри уронил его на постель и взобрался сверху. Вот что течка творила с омегами. Столько решительности и страсти. Где, спрашивается, тот неуверенный жалостливый малыш, что Том видел пару минут назад? Исчез бесследно. Из чертёнка в милашку и обратно буквально по щелчку. Именно этой способностью и цеплял. Нестандартная фигура, не плоский характер и необычные увлечения делали его идеальным, даже с изъянами.
Мягкие губы покрывали кожу жадными поцелуями, а тёплые руки касались едва ли не везде. Гарри не стеснялся дотронуться и до члена, требовавшего к себе внимания. Стоило только представить, что всё это принадлежит ему, а совсем скоро ощутит великолепие альфы в себе — башню сорвало начисто.
— Может, снимем и с тебя одежду? — предложил Том, пока похоть не затмила разум. Он был близок к этому благодаря выходкам Гарри. — Нам приятнее будет касаться друг друга без преград. Мой вкусный пирожок, — альфа разве что не облизывался, с жадностью наблюдая за тем, как Гарри обнажается. Ничто его не смущало. Даже растяжки на коже бёдер.
— Погладишь? — нахально спросил Гарри, дойдя до той стадии, когда можно отбросить всё смущение и страх.
— И не только.
Притянув к себе обратно, альфу охватило удовольствие от одного только контакта обнаженных тел. Гарри отреагировал остро, его буквально начало трясти от возбуждения, а смазка обильно стала стекать по бёдрам. Том понял это, когда ощутил её своей кожей. И снова запах стал острее, ударяя по обонянию. Не первый омега в жизни, но единственный, кто пах словно сладкая булочка, пробуждая зверский аппетит. Вонзить зубы в нежную плоть казалось естественной вещью. Заставить сбивчиво дышать, постанывать, желать…
Нежные укусы и зализывания стали главным оружием Реддла. Он напоминал себе маньяка-каннибала, который вот-вот перейдет черту и действительно начнёт отрывать от своей сладости кусочки плоти. Таким аппетитным и желанным был. А сладкие стоны удовольствия, словно специи, добавляли Гарри привлекательности и будто делали его ещё вкуснее. С ним Том точно мог быть уверенным, что это не притворство и не симуляция.
Омега продолжал двигаться вверх и вниз, пытаясь получить больше с помощью трения, но когда ощутил пальцы Тома, ставшие влажными в один миг от сильной течки, едва не подскочил от неожиданности и прострелившего всё тело удовольствия. Том касался его… касался так откровенно именно там! Ранее он не знал, как именно это чувствуется. Когда не сам, а кто-то другой трогает тебя…
— Том! — вскрикнул Гарри из-за влажных пальцев, что вторглись в него. Тело выгнулось от удовольствия. И никто бы не смог обвинить в том, что он желал большего.
— Тш-ш, я знаю, — альфа понизил голос почти до шёпота и был так близко к губам омеги. Все потому что жаждал смотреть, как искажается лицо омеги в удовольствии. — В тебе так мокро, пирожочек. Я обязательно попробую тебя на вкус там. Только… ещё немного растяну. Да, сладкий. Не сдерживайся.
А когда движения ускорились и уже три пальца свободно двигались внутри, стимулируя простату, Том балдел от реакции своего омеги, от его вздрагиваний, стонов и вскриков. Мокрый, покрасневший, он буквально стал молить:
— Том, Том, пожалуйста, я хочу тебя! Не могу больше! Пожалуйста! Пожалуйста!
На губах Реддла красовалась коварная улыбка. Власть в его руках, она прекрасна. Состояние Гарри всецело зависело от него. Задержав пальцы внутри и потеребив внутренние стенки, он вдруг резко вынул их и Гарри с протестом вскрикнул.
— Тише, пирожок. Я верну удовольствие, обещаю.
Тот кивнул и стал покорно ждать, искренне надеясь, что ожидание не продлится долго.
— Достань през… — договорить Гарри не смог — дыхание сбилось.
— Да, важная деталь, — согласился с ним Том, поняв и без окончания. В доме у него хранилось пару пачек. Да и идти далеко не пришлось, находились почти под рукой. — Ложись.
Том мягко толкнул в грудь, когда Гарри приподнялся, чтобы обхватить его руками. Нетерпение его виделось и чувствовалось в каждом жесте.
— Умница. А теперь раздвинь для меня ноги.
Мягкие, удобренные смазкой, пухлые ноги были приглашающе раздвинуты. Смущение до Гарри добралось из-за столь открытой позы. Такого ему ещё делать не доводилось. Он был стрелком, с самого детства метко поражающим мишени. А теперь сам желал оказаться на прицеле.