— Да, капитан Эвертон нам доложил об этом, но…
— Расскажи все, что знаешь, Ренвик, — перебила его императрица.
У нее был красивый голос. Ренвик не ожидал, что императрица может вот так запросто к нему обратиться. Он смутился, язык перестал его слушаться. Мысли разбегались, и он не знал, с чего начать. Наконец он открыл рот:
— Я… э-э-э… Каждый… М-м-м…
— Начни с того самого момента, как вы покинули дворец, — попросила императрица. — Расскажи обо всем, что произошло после этого.
— Мы должны знать, насколько успешно проходит ваша миссия, — уточнил Нимбус.
— Ну ладно, мы поехали на юг в сторону Ратибора, — начал Ренвик, стараясь вспомнить как можно больше деталей, но под взглядом императрицы ему было трудно сосредоточиться.
И все же ему удалось поведать и об их походе к Эмбертон Ли, и о спуске отряда искателей в каменный колодец, и о днях, проведенных с друзьями в снежной норе. Он рассказал о Минсе и о том, что тот увидел на замерзшей реке, о своем долгом и полном опасностей путешествии на север, когда он изо всех сил старался опередить авангард эльфов. Закончил он свою историю следующими словами:
— Мне стыдно, что я оставил свой пост. Мне нет прощения, нельзя было так поступать, и я готов принять наказание.
— Наказание? — Императрица доброжелательно усмехнулась и соскочила с подоконника. — Тебя ждет награда. Новости, которые ты принес, подтверждают мои ожидания.
— Да, мой мальчик, — сказал Нимбус. — И еще нас радует известие о том, что миссия проходит успешно.
— Мы очень рады, — повторила императрица и вздохнула с таким облегчением, словно у нее камень свалился с души. — Теперь мы знаем, что отряд благополучно добрался до места.
Она пересекла комнату и подошла к Ренвику. Он весь напрягся, когда императрица взяла его лицо в свои ладони и поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую.
— Благодарю тебя, — сказала она.
Ее глаза сверкали от радости. А Ренвик боялся лишний раз пошевелиться и только смотрел на императрицу, как зачарованный. Если бы не боязнь опозориться еще раз, он лишился бы чувств.
— Мальчишка сейчас хлопнется в обморок, — заметил капитан Эвертон.
— Я просто… Я не думал… — открыл было рот Ренвик и вдруг опять замолчал.
Ему на помощь поспешил канцлер Нимбус:
— У него не было возможности отдохнуть, — сказал он императрице.
Ренвик закрыл рот и утвердительно мотнул головой…
— Тогда позаботьтесь о нем, — сказала императрица. — Сегодня он мой герой…
Модина вышла из кабинета Нимбуса в таком прекрасном настроении, какое не посещало ее уже много дней. «Они смогли пробраться в подземелье!» — радовалась она за своих посланцев.
Нимбус был прав, у них еще оставались шансы на успех миссии. Маленькая, крошечная капля надежды, но она есть. Модина давно забыла, что такое надежда, и даже слегка закружилась голова от охватившего ее воодушевления. Впервые за многие месяцы отчаяния она смотрела в будущее без страха и ужаса. Да, эльфы уже близко. Да, они не остались на зимовке. Да, не пройдет и недели, как они нападут на город, но зато ее отряд находится в относительной безопасности, и она знает, откуда враг нанесет свой удар. Значит, еще не все потеряно.
Модина подошла к лестнице и вздохнула. Беженцы занимали каждую ступеньку, целые семьи теснились у перил, так упавшие в реку ветки скапливаются у берегов, пока не образуют запруду. Нужно это прекратить.
— Сержант, — позвала Модина стражника с первого этажа, спорившего с мужчиной, который держал на руках козу.
Очевидно, крестьянин просил, чтобы ему разрешили пройти с ней во дворец.
— Слава ее императорскому величеству, — вскричал стражник, поворачиваясь к Модине.
Все мгновенно смолкли, потом послышался тихий шепот и восклицания, на нее начинали указывать пальцами. Модина теперь редко ходила по дворцу. После того, как она издала эдикт, по которому беженцев пустили во дворец, их селили всюду, где только можно, а Модина вернулась к своим старым привычкам и много времени проводила у себя в спальне и в кабинете Нимбуса. Она жила на пятом этаже и спускалась в покои четвертого этажа и в тронную залу не чаще одного раза в день. При этом она всегда пользовалась боковыми лестницами. В главных коридорах она появлялась довольно редко.
— Я требую немедленно очистить лестницу, — сказала Модина сержанту, и ее голос эхом прокатился по огромному залу. — Я не хочу, чтобы люди падали со ступенек. Найдите для них более подходящее место.