Возможно, именно благодаря скоплению благодати, что всё это время питала её, она умудрялась выживать в этом Богиней забытом захолустье.
Нет. В этом Богиней забытом мире.
«Он такой же Погасший?»
Впрочем, это было очевидно.
Мужчина присел рядом с предлагаемым скоплением благодати, вытянув руку. Родерика, хотела того или нет, заворожено уставилась на то, как невидимая для неё сила, проходя по телу мужчины, очищала его от крови и прямо на глазах наполняла энергией.
Нет. Не только это. Он делал нечто намного более уникальное. На глазах Родерики и без того подтянутое тело воина становилось ещё совершеннее. Крепче, выразительнее, словно скульптура. Изменения были слишком неуловимыми и вместе с тем до невозможного очевидными.
Прямо перед ней, совершенно не беспокоясь о своей безопасности, он делал нечто столь сокровенное и вместе с тем опасное. Не нужно быть чародеем, чтобы понимать, насколько опасно вмешиваться в собственную сущность. Неаккуратность и беспечность могла стоить воину жизни.
«Безумец».
Почему-то эта мысль рассмешила её. Девушка истерично захихикала, чувствуя, как её вновь поглощало безумие. Перед глазами вновь возник образ бесчисленных рук, тянущихся к ней.
Странный Погасший совсем не боялся, а она была такой трусихой! Трусиха, трусиха, трусиха…
Во всех смыслах посвежевший мужчина встал с Места благодати, довольный направившись к вайфу.
К Константину неожиданно пришло понимание, что женщин немного смущало, когда он появлялся перед ними в одной набедренной повязке. Это осознание пришло к Погасшей душе как-то спонтанно.
Возможно, на него пагубно влияла Мели-Мели.
Родерика не знала, о чём думал странный Погасший. Видя, что он остановился напротив неё, она чувствовала, что хотела поделиться тем, что сломило её.
Что-то ей подсказывало, что ворвавшийся в лачугу мужчина был даже рад этому.
— Все… все были приращены. Все, кто был со мною, — негромко прошептала она. — Ради меня плыли за моря. Ради меня сражались. А в итоге у них отняли руки. Отняли ноги. И даже головы…
Лежавшая на полу девушка схватилась за голову.
— Интересный факт: если тебя прирастить к пауку, ты станешь куколкой. Довольно забавно, если подумать…
Родерика вновь истерично захихикала.
Она не переживала о том, что подумает про неё Погасший. Возможно, она даже разозлит его и он нападёт?
Нет, нет… Этого она не хотела бы. Хотела бы, но не хотела. Это будет больно. Девушка боялась боли.
Мужчина, видя её состояние, печально вздохнул, присев рядом с ней.
— Я сделаю так, чтобы эти куколки больше не появлялись.
Родерика подняла безумный взгляд на мужчину.
— Значит, ты правда направляешься в Замок Грозовой Завесы?
Взгляд девушки начал бегать. Перед глазами девушки возник образ в белой маске.
— Вероятно, поддавшись уговорам человека в бело…
— Нет, — поморщился Костя. — Мы встречались, но я сломал его маску вместе с лицом[26]. К сожалению, когда мы увиделись, мне ещё не хватало уровня, поэтому он смог сбежать. Я иду в Замок по своей воле.
Замечание Погасшего заставило Родерику застыть. Она удивлённо уставилась ему в глаза.
Мелина, наблюдавшая со стороны, стараясь не попадаться на глаза слишком зрячей девушке, моргнула.
«Как я могла это пропустить?»
По крайней мере, она могла отметить, что речь её избранника стала намного более вразумительной и понятной. На контрасте с прошлой женщиной это ощущалось особенно явно. Почему-то фальшивая служанка Пальцев чувствовала гордость и тихую радость за него.
А то, что он решил не снимать штаны…
Мелина довольно сощурила единственный открытый глаз.
Блаженство.
— По своей воле? — переспросила Родерика. — Ты и впрямь хочешь слиться с пауком воедино? Тогда мы с тобой два сапога пара. Но мне недостаёт твоей отваги.
Очень сильно недостаёт.
— Это, знаешь ли, страшновато. Когда тебе отрезают руки. Или ноги. Или голову. Я хочу быть как все, но я слишком испугана. Я трусиха, только и всего.
Она совсем не верила в то, что он шёл повергать полубога. Сама мысль об этом казалась ей невозможной.
Костя, наблюдая за поведением девушки, неожиданно печально вздохнул.
— Несчастная вайфу…
Теперь вздохнула печально Мелина.
Родерика, совладав с эмоциями, вновь подняла взгляд на мужчину. Он, казалось, искренне сочувствовал ей.
26