Оно знало законы этого мира как никто другой. Сильный пожирал слабого — это едва ли не буквальное описание их мира. Убийца получал всё, оставляя бездыханное тело, что было обречено однажды подняться в виде живого безмозглого мертвеца, так и не найдя покой.
Но сейчас почему-то этот закон не сработал.
Зверь поднял извилистую голову вверх, истошно завопив тысячами голосов.
Сквозь мрак непроглядной бездны начали просачиваться лучи Солнца.
Рассыпавшийся на бесчисленные частицы света Погасший начал собираться вновь, полностью невредимый, в своей привычной набедренной повязке. Это был не живой мертвец, нет.
Костя был полностью живым и здоровым. Возможно, даже более здоровым, чем раньше.
Шаг невозмутимого мужчины по водной глади в абсолютной тишине мог кому-то показаться оглушительно громким. Зверь Элдена, сущность, что могла видеть зарождение самого мира, уставилось на мужчину столь удивлённой мордой, словно оно увидело новое чудо света.
В каком-то смысле, так и было.
Костя невозмутимо осмотрелся, остановив свой взгляд на ошалевших вайфу, столь широко распахнувших глаза, что Погасший в очередной раз убедился, что соулслайки — это аниме.
— Я надеялся, что получится обойтись без этой механики, — невозмутимо буркнул Костя. — Но, кажется, я немного не рассчитал силы. По крайней мере, не было той красной надписи и экрана загрузки.
Оказывается, тотальный перекач оказался не таким тотальным, как он думал.
Что же…
Это не могло не радовать.
— М-м-механики?
Потерянный голос Мелины заставил Константина вздохнуть, переведя взгляд на не менее потерянного Зверя Элдена.
Его бездействие было даже немного забавным, будто отсутствие реролла и впрямь что-то слегка… сломало.
Про то, как почувствовала себя Латенна, наблюдавшая за всем из первых мест, и говорить нечего.
«Маричьи округлости…»
Костя, проигнорировав альбинорку, смотря на морду гигантского глиста, начал брутально разминаться, чувствуя в теле… лёгкую деревянность.
— Для каждого соулслайкера существует одна-единственная механика, знакомая ему лучше любых перекатов и парирований, — сурово произнёс Погасший, достав из одному ему понятного места меч, отправившийся за владельцем в следующую… жизнь. — Это смерть[312].
Красная надпись, что он видел чаще лица матери.
Красная надпись, что он видел больше, чем травинок в поле.
Красная надпись, что снилась ему в самых страшных кошмарах, став продолжением его самого.
Тот, кто просто не мог умереть, ведь смерть — это неотъемлемая часть игрового процесса.
Видя опустевшие взгляды вайфу, мужчина устало вздохнул, ободряюще улыбнувшись.
— Я справлюсь.
Константин оказался рядом с девушками, отправив их к самому краю космического моря, не забыв про Селлену и Потока. Иллюзия миниатюрной чародейки напоследок угрожающе на него уставилась, прищурившись.
Возможно, она хотела сказать что-то очень важное, но застывший Зверь Элдена не мог долго осмыслять базовые механики, подняв вой, всколыхнувшей всё космическое пространство.
То, что увидели девушки (и Поток) дальше, полностью перевернуло их представление о том, кем и чем был прибывший в Междуземье фальшивый Погасший.
Что же они такого увидели?
Они увидели смерти. Много, безумно много смертей. Десятки и сотни. То, в чём Константин был лучше, чем в перекатах и парированиях.
Любой соулслайкер в первую очередь умел умирать. Умирать так, чтобы сломать контроллер, встать с дивана или кресла и пойти купить новый, чтобы затем попробовать ещё раз. И ещё раз. И ещё раз, ещё раз, ещё раз…
Столько раз, сколько потребуется.
Зверю Элдена было плевать на перекаты, плевать на попытки парирований и отскоки. Каждый взмах слепленным из Бога мечом доходил до мужчины, всё иллюзорное пространство было против него, ограничивая каждое движение.
Казалось, космическая сущность отрицала сам факт того, что могла получить урон, из-за чего попытки атаковать Зверя заканчивались лишь смертью мужчины.
Его тело разрезали и рубили.
Взрывали и выжигали золотистым пламенем.
Аннигилировали и расщепляли на атомы.
Но распадающееся на частицы света тело всё равно возрождалось из пепла, и с каждой смертью свет в глазах Погасшего становился лишь сильнее.
В конце концов, он занимался тем, что умел лучше всего — он траил босса.
Как оказалось, недокаченный, ваншотящийся практически от любой атаки космического глиста, но…