***
Кира приходила в себя в странном состоянии, она чувствовала жажду. Но хотелось ей не воды, а своего волка. Она смутно помнила, что за что-то зла на него, но разве пары могут друг на друга обижаться? Попытка подняться и бежать искать Кирилла не увенчалась успехом. Слишком кружилась голова. Но, преодолев слабость, девушка все-таки смогла осмотреться. Какова же была ее радость, когда она увидела рядом с собой своего любимого, к которому ее так немилосердно тянуло. Он лежал с закрытыми глазами, отчего ей на миг показалось, что он мертв... К счастью, спустя несколько секунд он распахнул глаза, а увидев рядом пантеру не сдержался и притянул ее к себе, страстно впиваясь в ее губы поцелуем. Не встретив сопротивления, он принялся жадно ласкать ее руками, не пропуская ни одного участка ее разгоряченной кожи. Им одновременно показалось, что одежда лишняя в их играх страсти поэтому, они начали судорожно стаскивать ее, не замечая характерного треска рвущейся ткани. Их гнала страсть, обуревая все больше, заставляя забыть обо всем, что происходит вокруг...
Кира не вытерпела первой, погладив ладошкой возбужденно подрагивающий орган, она оседлала парня, подставляя под его поцелуи свою набухшую грудь, а потом медленно опустилась, полностью вбирая в себя его орган. Как ни странно, боли не было, как и кровавых выделений, но на тот момент это никого не волновало. Почувствовав любимого в себе, девушка начала двигаться ему в такт, ускоряясь и замирая, чувствуя приближение развязки и стараясь отодвинуть этот момент. Ее стоны прерывались громким рычанием пантеры, которая была не меньше носительницы рада слиянию...
После первого раза был второй, а потом и третий. Пара не могла оставить друг друга, их отдых переходил в легкие ласки, которые распаляли еще больше, чем откровенные виды. Как только волк не любил свою пантеру, лишь раз он сдался на ее милость, все остальное время он командовал ею, владея ее телом с ее молчаливого согласия. Это безумство плоти продолжалось с самого утра и до наступления темноты, пока два тела не уснули в постели, пропахшей их любовью и потом.
А проснувшись, Кира не помнила ничего, кроме странного приближения дочери Богов и ее слов...
***
Услышав звуки боя, пантера подбежала к раскрытому окну и застыла в ужасе. Везде, куда бы она не бросила взгляд, шла ожесточенная битва. Полуразлагавшиеся тела даже с отсутствующими частями тела нападали на драконов и фениксов, кусая их, разрывая могучие тала и превращая в тлен. Вампиры были в меньшинстве, видимо оставив большую часть на охране цитадели, но и они давали слабину. Их скорость была неописуема, но против сотен тысяч мертвых это было бесполезно. Мужчины драконы меняли ипостась и отбивались мечами и огнем. Даже феи принимали участие в битве, стараясь поднимать врагов высоко в небо и скидывать оттуда, хотя это не давало ровным счетом ничего. Даже оторванные части тел пытались достигнуть врага и нанести хоть какой-то урон.
Среди всей этой обезумевшей толпы, Кира заметила появляющееся то тут, то там тело волка. Его ранее белоснежная шкура была полностью испачкана кровью и еще какой-то странной грязью. Почувствовав тревогу за Кирилла, девушка мгновенно обратилась и выпрыгнула прямо в окно, совершенно наплевав на высоту.
Мягкие лапы смертоносно опасной кошки приземлились в кучу нежити, атакующую огромного медведя. Кира прекрасно знала, кто этот зверь, поэтому и не раздумывала. Она рвала мерзкую, полугнилую плоть, раскидывая в разные стороны то, что выпадало из ее пасти. Немного освободив медведя из атакующего кольца, кошка побежала вперед. Туда, где последний раз видела своего волка. Как бы ни была сильна ее обида на него, она не желала его смерти. По крайней, мере не такой!
Пробираясь в середину поля боя, Кира еще неоднократно ощущала на своих клыках странную слизь, которая заменяла нежити кровь. Подчинившаяся ей Тьма тоже помогала освобождать путь. Приняв вид атакующих шипов, она прокалывала тела мертвецов, словно нанизывала, и отбрасывала их в стороны, предварительно разрывая.
Часто попадались псы Кати и их главарь. Ужасающие собаки, имеющие жала на кончиках хвостов. Они не знали боли и страха, оставляя после себя лишь размозженные тела, которые уже не могли шевелиться.