Осматривая новые убранства тренировочной площадки, Монах руководил процессом:
― Ян будет твоим наставником. Пора тебе уже научиться махать мечом правильно, а не как попало, что даже муху не отогнать.
Я ничего не ответила, но посмотрела на Седжала так доходчиво, чтоб в дальнейшем он был предельно осторожен с высказываниями. Ян занял наступательную позицию, я — оборонительную. Монах проигнорировал мои телепатические выпады и продолжил выстраивать планы или разговаривать с самим собой, что равнозначно:
— Передвигаться вы будете скрытно. Никто не должен знать, когда будущая королева покинула Вейон и каким путем движется на запад. У меня в Кендре свой человек, он сообщит сразу, когда король Эдмунд покинет этот бренный мир. Официальное объявление с гонцом прибудет куда позднее твоего отъезда из Вейона. Мы ждать не можем. Времени на поиски источника могущества и без того будет непомерно мало.
― Сколько у нас, по-твоему, времени до того, как после смерти Эдмунда Кхаан перейдет к решительным действиям? — спросила я, с трудом скидывая с лезвия своего меча боевой молот Яна и уворачиваясь в сторону.
― Самое большее — полгода, — ответил Седжал, не обращая никакого внимания на то, при каких обстоятельствах мне приходится вести диалог.
― Территории Кендры обширны, без проводников и знания местности мы можем искать вечно, ― вступил в разговор Ян и вновь нацелил удар.
― Будут вам и карты, и проводники, и знание местности как своих пяти пальцев. Я сделал все, как ты и просила, Элейн, — Монах открыл кожаный рюкзак и извлек оттуда стопки каких-то бумаг. На них были гербы и восковые печати — это все, что успела разглядеть перед очередным выпадом соперника.
Пару минут мы ожесточенно бились, пока не схлестнулись оружием, учащенно выдыхая горячий воздух друг другу в лицо.
― Мне нужны информация о сильнейших магах страны, причем не только придворных, лучше, если это будут выходцы из народа, ― выкрикнула я и кинулась наперерез Яну.
― Что это тебе даст? ― нахмурился Монах, пытаясь понять мою задумку. ― Все сильнейшие чародеи, разумеется, собрались в столице.
― Не факт, что эти твои сильнейшие чародеи хоть раз в своей жизни покидали стены замка или, в крайнем случае, города. А мне нужны странствующие маги, которые побывали в глотке у дьявола и выбрались оттуда живыми. Только такие люди могут поведать о никому не известных местах силы, ― настаивала я.
― Разумно, — согласился Монах, с задумчивым видом развивая мысль эту в голове.
― Что мне твои оценки, скажи лучше, справишься?
― Да, но уеду сам.
― Монах, для тебя это безопасно? — спросила Арин, негласный лидер Дхе-Фортис.
― А тут от меня какой толк? Брюзжать да раздавать указания? Вы вон и без меня справляетесь. Ждите к весне, перезимую в Кендре, нужно потолковать с народом, узнать тайные тропы, чтобы королева Элейн де Моридер могла скорее отыскать силу, указанную пророчеством.
С этими словами Седжал поднялся и ушел готовиться к отъезду. После его отбытия моя жизнь особо не поменялась, только еще пуще стала похожа на имперскую арену с огромным разнообразием соперников и оружия, с которым они против меня выходили. Так прошли без малого пять лет моего пребывания в Вейоне — среди металла и непосильных боев.
Рукопашный бой был с самого первого дня самым нелюбимым видом поединков, так и остался им и по прошествии пятилетнего срока. Удары удавалось наносить редко, а отбиваться труднее. Сначала меня тренировали Дхе-Фортис. Один на один, двое на одного и далее до тех пор, пока весь отряд не стал выступать против меня. Отдельно мое искусство драться при помощи кулаков совершенствовал Ян. Не нужно рассказывать, что его удары были значительно мощнее атак Дхе-Фортис, а кулаки в два раза шире. Однако были в поединках с Яном свои неоспоримые преимущества. Во-первых, он явно стремился стимулировать меня к новым достижениям не при помощи беспощадного избивания, как это происходило с Дхе-Фортис. Ян учил меня не ярости в бою, а холодному расчету. Его уроки очень многое мне дали, прежде я сражалась лишь благодаря внутренней злости, теперь мне удавалось минимизировать потери физической энергии и правильно распределять силу на каждый удар. За счет этого наши бои стали более длительными и разнообразными.