— Я люблю тебя, моя Элейн… — улыбнулся он сквозь мучение, разбивая мое сердце очередным прощанием.
После этого короткого свидания Тьма вновь забирала у меня Кхаана. Мгновение, и он в ней будто был потоплен, будто растворен в ее жадных, липких объятьях… Зловещий смех царапал слух, вертляво пробираясь к оголенному страданиями сердцу, и ликовал над новой победой. Проклятая Тьма снова разлучила нас, наслаждаясь моими конвульсиями в попытке ухватиться за Кхаана.
Я продолжала выкрикивать имя супруга в вязкую пелену мрака, что простирался передо мной и сквозь меня, а где-то глубоко, далеко, одиноко в сознании все еще звучал его тихий бархатный голос Кхаана.
— …Когда противопоставить будет нечего, и все вокруг затянется густым туманом отчаяния, вспомни о магии предков, признавших тебя кровью от крови, отдавших тебе наследие, добытое тысячью доблестных и сильнейших человеческих душ…
— Это какое-то очередное пророчество? — со слезами на глазах спросила я, зная, что сейчас мой муж растает, будто долгожданный, но мимолетный сон.
Кхаан ласково, но очень устало улыбнулся мне, словно потратил все силы на то, чтобы появиться в моем видении. Мрак сгустился и вокруг меня, но я чувствовала лишь спасительное и желанное тепло, защищающее меня от склизких прикосновений Тьмы. Руки Кхаана были нежны в прикосновении к моему лицу, его губы источали холод, касаясь поцелуем моих. Тихий шепот убаюкивал, я будто слабела под тяжестью редкого, беспокойного сна в военное время, позволяя голосу Кхаана тонуть в густом тумане моего уставшего разума:
— Нет, Элейн… Это лишь напоминание…
Последним, что я помню, был его прощальный поцелуй и остывающее тепло в руке, которую Кхаан мгновение назад так крепко держал. Его слова звучали в сознании эхом, что заставили меня мгновенно проснуться. В очередной раз задыхаясь от чувства потери, я даже не сразу заметила, что в моей руке, той самой, которую держал Кхаан, лежал сложенный в несколько раз листок бумаги.
Я собрала остатки храбрости и развернула над свечой послание моего погибшего супруга. Слова последнего пророчества вернули смысл моему нынешнему существованию и желание существовать дальше:
«…Угвуру суждено было проиграть, но лишь за тем, чтобы переродиться чем-то более могущественным. И имя ему Шеограт. И жадности его нет насыщения. Мир людей — источник безграничной энергии: в глупом разуме и порочной душе никогда не иссякнет Тьма. Так взойдет Шеограт под кровавым венцом злодеяний на заслуженный трон и призовет во служение новому порядку бесчисленное свое войско.
Нет никого, кто смог бы одолеть его, но есть Великий Король мира людей. Путь к его величию может быть пройден только через Смерть, но надеждой на спасение станет лишь одна — Любовь. Клятва любви священна, а сила непреодолима. Ее истинный свет способен рассеять самую кромешную тьму, обрекая на погибель, даруя воскрешение.
Все оды тебе, о судьбоносная Королева Элейн! Тебе и вершить судьбу миров. Ты и есть Равновесие».
После произошедшего я, наверное, должна бы броситься к своим союзникам и рассказать обо всем, но мои руки и ноги словно онемели, а мой рассудок в это время твердо решил обдумать все без суеты.
Источавшее холод мгновение назад пространство вокруг меня стало похожим на душную субстанцию, переставшую подчиняться законам природы, физики и привычному своему устройству. Эта тошнотворная масса, сжиженная, лишенная воздуха, сдавливала грудь и своей неотвратимостью вызывала панику — так, медленно всасываясь в кровь, расползаясь по венам и сосудам, ко мне приходило осознание истинного положения вещей.
Я по-прежнему старалась не обращать внимания на эмоции, из-за которых лишь сбивались мысли и сердцебиение, но теперь мне удавалось это еще трудней. Только взвешенные выводы, только конструктивные решения позволят мне вернуть Кхаана. Если я могу уравнять силы, то из всех этих сложных, запутанных, опасных путей должна сразу выбрать верный, потому что мой соперник не даст мне еще одного шанса. Теперь я продолжаю дело своего супруга, который ни разу не ошибся, в одиночку ступая сквозь эту кромешную Тьму.