Ближе к рассвету пришла Арин, которая всегда была беспокойна, если не находилась рядом. Не объясняя ничего, в категоричной форме я отдала приказ и велела исполнять его со всем проворством. Даже смелости старшей Дхе-Фортис не хватило на то, чтобы задавать вопросы или ослушаться, поэтому Арин тотчас поспешила во внешний город, снова оставив меня наедине с моими тяжкими мыслями.
— Мы все ошибались… — осознавая жуткую правду, произнесла вслух я. — Дождись меня, Кхаан! Чего бы мне это ни стоило, я верну тебя или кану вместе с тобой…
* * *
Я вошла в общий зал в сопровождении первых солнечных лучей. Искрящийся морозом воздух остывшего помещения подло щипал лицо, но я не обращала на это внимания, потому что мою душу, боязливо крадучись и пока только призрачным касанием, но уже согревала весна.
Мои соратники присутствовали в полном составе, похоже, Арин успела не только исполнить мой приказ, но и собрать всех в беспокойстве из-за моего странного поведения. Так, под пристальными выжидающими взглядами я объявила:
— Мы едем в Кендру!
— Ваше Величество? — скосил голову набок Хейнин, вероятно, полагая, что я повернула назад и сейчас планирую свой побег в Вейон. — Еще ничего не потеряно, вы не должны отчаиваться…
— Элейн? — настороженно спросил Монах. Зная меня лучше всех, он, в отличие от Хейнина, не верил, что я могу вот так просто сбежать с поджатым хвостом. — Хочу услышать о причинах сейчас срываться в Кендру, когда единственным разумным действием мне видится командование обороной из столицы.
— Мы едем в Кендру, Монах, потому что только в Кендре есть то, что способно помешать Тьме в ее планах. Обороняться нам без этого вечно, но вечно мы не сможем.
— Дхе-Фортис докладывают, что сейчас в Кендре идут ожесточенные бои, — спокойно озвучила последние сводки Верна. — На пути к Кендре вся карта сплошь в крупных городах, где, как достоверно известно, в настоящее время очень тяжелая ситуация.
— Будем пробираться, если нужно, — словно ничего закономернее этого решения для него не было, произнес генерал Ян.
— Одной армией нам не победить, значит, придется рискнуть всем, — бросила я, оставляя пометки на карте при расчете сроков прибытия. — Армия Аграахона выставлена Кхааном только на первое время.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что Кхаан не рассчитывал победить только армией. Он в отличие от нас знал, что вся эта нечисть лишь следствие.
— Следствие чего?
— Что на землю придет тот, кто попытается занять трон Короля мира людей, а, возможно, и двух миров сразу.
— Элейн, откуда ты все это знаешь?! — побелел Седжал, страшась не того, что я уже озвучила, а того, что еще не сказала.
— Скажем так, я вынула остатки соплей из головы и посмотрела на все глазами Кхаана. Мой муж не для того оставил столько подсказок, чтобы мы просто взяли и проигнорировали их все.
— Почему он не сказал об этом прямо?
— Потому что он понимал, что обо всех его планах станет известно и тому, кто не должен о них знать.
— Что ты намерена получить в Кендре? — спросил Хейнин, как-то слишком легко приняв мои домыслы за основную версию.
— Силу предков. Силу Пагоды тысячи душ.
— С кем же нам придется сражаться, если тебе потребуется несметная мощь предков древнего государства? — это скорее был не вопрос, а ужасающая догадка от Арин.
— С Шеогратом.
— Но Шеограт не может претендовать на трон Короля мира людей, — возразил Монах.
— Господин Седжал прав, Боги Тьмы, кроме Угвура, лишены физического тела. Они не могут полноценно находиться в мире смертных без него.
— Ошибаетесь, — помотала головой я, мысленно продолжая корить себя за ту недальновидность, что проявляла до сегодняшней ночи. — Потому что Шеограт — это реинкарнация Угвура. И единственное, чего ему не хватает для обретения всемогущества — это сердце, которое все мы так удачно отправили в подземный мир. На блюдечке с голубой каемочкой.