— Ты никогда не принимал чью-либо сторону, — наконец-то я стала что-то понимать.
— Верно. Я всегда стоял между Светом и Тенью. Только пропуская удары через себя, можно что-то уравновесить.
* * *
Я стояла в центре Храма Предков, опираясь на меч, в котором бушевала магия Кхаана. Под воздействием нескольких источников света мои тени плясали повсюду, но в отличие от меня они не были статичны. В мыслях я усмехнулась: к чему же я пришла, если в этот роковой час даже мои тени живее меня?..
Каменный пол под ногами едва вздрогнул — так отреагировало многотонное фундаментальное основание храма на появление в нем Темного Бога. Пагода противилась его природе и поочередно запускала свои защитные механизмы, но ни один из них, да и все разом не могли противопоставить что-либо энергии такой несметной силы.
Шеограт получил черное сердце своей прошлой реинкарнации и с прогрессом текущего воплощения стал на порядки могущественнее ее. От его ауры теперь не просто перехватывало дыхание — отмирали все добрые и чистые помыслы без права на возрождение. Мне казалось, что моя физическая оболочка разлагается и гниет тем быстрее, чем ближе ко мне подходит сильнейший Бог мира мертвых. Мысли о Кхаане и его судьбе заполняли мой разум, но с каждым новым мгновением становились все больше похожи на панические атаки. Лишь мое выхолощенное хладнокровие отрезвляло, давая понять, что эта психологическая война нарочно затеяна Шеогратом. Бог Тьмы не просто так проделал этот путь, унизил себя играми со смертной на ее условиях — теперь уж он с лихвой отыграется и возьмет с меня за каждое усилие, за каждую мою жалкую попытку противостоять воцарению нового порядка, его порядка в мире живых.
Моя участь незавидна. Моя цель — поделиться ею с врагом, сделать так, чтобы мое падение его задело как можно больнее, что я и поклялась себе исполнить.
— Как долго я ждал этого момента, момента моего торжества и свержения величайшего, но смертного Короля Кхаана, — закатился хохотом победителя он. — О, сожалею, моя дорогая королева Элейн, тебе выпала не самая героическая роль. Даже сейчас твои перспективы так себе…
Он обошел меня, бросая попеременно то жалостливые, то заинтересованные взгляды. Шеограт мысленно сам со своим сумасшествием рассуждал, и этот процесс без утайки отражался на его лице.
— Увидеть, как мир, за который так рьяно сражался твой горячо любимый глупый супруг, сгорает в адском пламени раздоров, это, скажу честно, зрелище не для слабонервных, но явно для невезучих! — он снова нарушил ночную тишину своим истерическим хохотом, а потом, как все сумасшедшие уроды, вмиг сменил гримасу на озабоченную и, хмуро посмотрев на меня, добавил: — Но ты, кажется, и тут впереди всех. Твоя удача прямо противоположна твоей красоте. В тот самый миг, как все вокруг тебя рухнет в подземный мир, ты испытаешь еще одну боль, которую я приготовил лично. А знаешь, почему?! Потому что я хочу все, что принадлежало когда-то Кхаану!
— У меня для твоих непомерных желаний плохая новость, — вздернув уголок губ, ответила я. — Они больше не будут исполняться.
После этих слов, монахи ордена, как по команде, выступили вперед, формируя ритуальный круг. В руках старейшин зажглись свечи, чье яркое пламя было неподвластно никаким стихиям, ни тем более Тьме. Мы с Шеогратом оказались в плотном кольце древнего ордена, в силе веры которых нельзя было найти ни одной червоточины или бреши. И пусть Темный Бог не будет лишен своих сил, но он хотя бы не сможет просочиться наружу. Наш план сработал на этом этапе, и теперь покинуть Круг веры Шеограт сможет, только вернувшись обратно в свой мир.
— Ха-ха! И что ты этим изменишь, прекрасная Элейн? — искренне потешался он над моими детскими приемами в его адрес. — Моя сила все еще при мне, а это значит, что когда я тебя убью, то смогу выйти отсюда. Магия королей Кендры погаснет как свеча, когда ты испустишь последний вздох. И после уже ничто не остановит меня от исполнения моих планов. Скукота. Честно признаться, я ожидал большего от супруги Короля мира людей. Даже как-то разочарован.
Смакуя самоуверенность и превосходство Бога над смертными, Шеограт поигрывал когтистыми пальцами железной перчатки. Так же играючи, он вскинул свою длинную плеть, покрытую шипами и зазубринами, но меч с магией Кхаана не был уязвим к подобным трюкам. Коснувшись лезвия клинка, кнут, точно скулящая гиена, с диким визгом был отброшен обратно к хозяину. Конечно, такой ход только еще больше разозлил Шеограта, и уже с новой силой в меня полетел очередной удар. Усиленный темной энергией свист кнута в воздухе оказался настолько оглушительным, что не выдерживали барабанные перепонки. В моей голове пространство раскололось надвое с деморализующим треском. На мгновение я потеряла концентрацию, чем и воспользовался мой противник. И хотя в последний момент я попыталась увернуться, плеть все же хлестнула меня по плечу.