Король Кхаан вошел в самый большой шатер и по-хозяйски скинул оружие на подушки. Следом за ним в королевские походные покои, извиваясь, точно змеи, прошмыгнули наложницы. Полуголые и вульгарные, кружась, заигрывая, они сняли с Кхаана одежду и поманили к огромной купели в дальнем углу комнаты. Он властно шагал к ванне, полной горячей воды и голых девиц. Обнажившись перед взором своих любовниц, Кхаан погрузился в дымящуюся жаром воду. Его колдовское тело не чувствовало обжигающих прикосновений кипятка, но оно охотно отзывалось на женские ласки. Я стояла за тонким пологом шатра, точно окаменевшая, и сама не знаю, зачем смотрела на грязные утехи этого дьявола…
Наутро битва продолжилась. Чары Древних действовали безотказно, и король Кхаан не мог противостоять зеркалам магии. Чем больше он высвобождал энергии, тем больше терял сил.
— Я прикажу войску отступить, пусть только выйдет сюда тот, кто выставил против меня армию.
Кажется, мне пора обличить себя.
Лепестки кожаного подола рассыпались при ходьбе, открывая взору мои обнаженные бедра. И хотя высокие сапоги скрывали большую часть ног, но соблазнительно подчеркивали их длину и открытые участки. Тугой корсет был удобен в бою, защищал плотной стяжкой и прочной материей, а еще делал мою талию удивительно тонкой. Руки и плечи также были обтянуты кожей, которая поднималась по шее строгим стоячим воротником. Мои длинные белоснежные волосы были собраны в тугой конский хвост на затылке, чтобы не мешаться в бою и не пострадать.
Я выступила из-за спины генерала Яна, впервые заглянув Кхаану в глаза. В одно мгновение я вспомнила вчерашнюю ночь, когда втайне подглядывала за ним в лагере. Вспомнила этих женщин, которых он ласкал, которыми распоряжался, будто собственностью. Он удовлетворял себя ими до полного изнеможения этих девушек, брал стоя, лежа, снизу, сверху. Они кричали, нет, не от боли или унижения, они молили продолжить это насилие, сквозь непотребное, животное вожделение. И он давал им то, о чем они взывали, поил их своим семенем, много, долго. Я жалела, что увидела это, но в то же время не могла оторваться от наблюдения. Этот король был настоящим животным, он лежал в окружении шести красавиц, время от времени загоняя свой таран то в одну, то в другую, пробуя каждую, выбирая лучшую. С собачьей преданностью эти девушки взирали на его достоинство, в нетерпении ожидая своей очереди. Они задаривали его нежностями, ласкаясь на усладу его взору то друг к другу, то к нему, то сами с собой. А он, он не упускал ничего, хищный взгляд Кхаана был везде, он буквально пожирал эту концентрированную страсть, точно жизненную силу. Просто машина для спаривания. Ни одним мускулом не показал он, что испытывает привязанность, уважение, влечение к этим женщинам. Он их пользовал, как шелковые салфетки за обеденным столом, четко по назначению… Меня передернуло от одной мысли оказаться во власти этого мужчины. Такой судьбе покориться я не смогла бы никогда. Лучше трижды попасть под Вихрь чернокнижника, чем стоять на коленях перед этим узурпатором с до краев наполненным его семенем ртом.
— Кто эта воительница, генерал? — прикидываясь дураком, спросил Кхаан у самого высокого по званию из всех присутствующих.
— А ты отгадай, — строго сказала я, остановившись прямо перед королем Аграахона, и закинула лезвие меча на плечо.
Кхаан скосил мгновенный взгляд на мой перстень и тотчас ответил:
— Кольцо Бериуса де Моридера, ныне покойного короля Кендры. Как досталось столь редкое сокровище?
— По наследству, — в той же манере ответила я, не двигаясь с места.
— Ну надо же, похоже, передо мной сама королева Элейн. Прекрасная и бесстрашная, — Кхаан подошел ближе, медленно обходя меня и при этом бесстыже разглядывая. — А мне сказывали, что она тяжеловесна и в бородавках.