— Этот Король истый зверь, раз сотворил с тобой такое, — чтобы стены не смогли донести наши тайные диалоги, между собой мы с Дхе-Фортис общались на языке, доступном только этому отряду женщин-воинов.
— Верна, он теперь и твой король и легко может отрубить твою голову за такие речи. Тебе нельзя на эшафот, ты мне нужна, — я предостерегла Дхе-Фортис не от неосторожных высказываний, а скорее от ненужных эмоций на ее лице при будущих встречах с королем.
— С такими успехами, к концу недели он от тебя ничего живого не оставит, — добавляя в кипяток заживляющие компоненты, которыми нас снабдил Монах, продолжала уже Изида.
Я рассмеялась сквозь боль во всем теле и, прикрыв глаза, ответила:
— А ты вспомни, какой я предстала перед вами после четырехнедельной пытки Монаха. Вот тогда дела мои были действительно плохи, а это, — я подняла из воды руку и указала на гематомы от близости с королем, — мелочи. Вам лучше многих известно, что физическую боль я переношу легче многих крепких солдат, но Кхаан воздействовал на мою душу магией, от тех страданий у меня защиты нет.
— Можно спросить у Седжала какой-нибудь оберег, — предложила Арин.
— Едва ли чары Монаха сравнятся с магией Кхаана. Думаю, это испытание мне придется проходить до тех пор, пока он сам не решит освободить меня от него, — озвучивала я то, что недавно поняла на деле.
— Так, может, тебе и вовсе понравилось? — рассмеялась следом Верна.
Несмотря на общее веселье, взгляд мой сделался сосредоточенным, поскольку частично сама пока не могла найти объяснение пережитому:
— Скажу одно, если он хотел, чтобы меня от него воротило и трясло от одной только встречи взглядами, то сделал слишком мало для этого. А теперь меньше слов, больше дела. Через час я должна светиться энергией и неземным великолепием.
— Ты что, даже не отдохнешь?
— Вот еще, и предоставить им удобный шанс для осуждения? Ну уж нет, я не дам им повода говорить, что королева слаба, точно апрельский побег луноцветника, и после первой лишь ночи с мужем лежит в беспамятстве и апатии.
Мгновение я раздумывала, а потом добавила:
— Изида, найди генерала Яна, пусть седлает коней, мы поедем с ознакомительной прогулкой по нашему новому королевству.
Изида согласно кивнула, а потом шепнула на ухо Верне что-то, что я не смогла расслышать, после чего Дхе-Фортис дружно прыснули. Изида ушла, а остальные принялись восстанавливать мое израненное тело. А пока они порхали надо мной, я все же ненадолго провалилась в сон. Мне снились дикие тропы и высокие водопады. Я бесцельно брела по разнотравью, касаясь ладонями нежнейших маковых бутонов и подставляя лицо ярким лучам солнца, а вокруг стелились ковры из полевых цветов. Даже сквозь сон я чувствовала непомерную усталость. Неподалеку стояла одинокая плакучая ива, ее узорчатые ветви, точно ширмы, свисали к самой земле. Ее уют так и манил прилечь под сенью изумрудно-серой листвы, и потому я охотно уступила своему желанию.
Я подошла ближе и раскрыла руками эту плотную завесу, обнаружив внутри укромное местечко. Недолго думая, опустилась на махровый травяной ковер. Ветерок едва покачивал ветви ивы, действуя убаюкивающе. Я сладко потянулась и расстегнула пуговицы сорочки. Легкий материал охотно поддавался дуновениям ветра и тотчас игриво обнажил мои плечи и частично грудь. Пускай, здесь меня никто не увидит, никто не найдет. И уже умышленно я оголила ноги выше бедер.
«Ммм…» — прозвучал мой же голос внутри меня.
Томно облизывая пересохшие от желания губы, я будто невзначай коснулась своих сосков. Было так приятно, но хотелось большего. Словно по мысленному приказу нашлось и продолжение. Я почувствовала какое-то движение где-то позади, и в этот же миг в белоснежной рубашке с широкими рукавами и темных охотничьих штанах ко мне вышел генерал Ян. Мне бы пристыженно укрыться от его жадного взора, но не было сил… или желания?
Генерал медленно опустился рядом со мной, как обычно целуя мою правую руку. Только на этот раз коротким приветствием все не закончилось. Губы Яна пустились дальше, сперва к локтю, потом к плечу. И вскоре генерал уже покрывал поцелуями мою шею. Его ладонь скользнула по бедру и выше, лаская изнывающее от вожделения тело. Я приоткрыла рот и выдохнула жар, накопившийся внутри, а Ян нежно накрыл мои губы своими.