Сказать, что Петр I был взбешен это почти ничего не сказать. Денщик был казнен, а Мария объявлена в розыск и подверглась жестоким пыткам. Говорят, она держалась довольно стойко и царь, очевидно не получив от нее ответов на свои вопросы, принял решение казнить её. Что самое интересное, так это то, что слезные просьбы женской половины царского дома о помиловании были категорически отвергнуты.
Самое интересное, это то, что я нашел в архиве описание самой казни, которая произошла 14 марта 1719 года на Троицкой площади в Москве. Марию доставили сюда бледную, одетую в белое платье, обшитое черными лентами. Еще было очень странным то, что её встретил сам Пётр I, подал руку и помог подняться на эшафот. Затем он обнял её, что-то сказал и подтолкнул к палачу. Она, не отрывая взгляда от него, положила голову на плаху и когда палач занес топор для удара, что-то крикнула царю, что привело его в замешательство. Он сделал шаг вперёд, но было уже поздно, и голова несчастной девицы подкатилась к его ногам. Он наклонился, поднял голову, посмотрел в полные боли открытые глаза, поцеловал её в губы, и чтобы скрыть замешательство начал рассказывать присутствующим на казни о анатомическом строении шеи человека. По мере того, как он приходил в себя, его голос становился всё тише. Наконец он умолк и в полной тишине еще раз поцеловав обескровленные губы, бросил голову, и не оглядываясь ушёл. Позднее прошел слух, источником которого был палач, расслышавший, что она тихонько вроде бы крикнула «а она жива!» Очевидно, все это крутилось около того, что один из несостоявшихся детей Марии мог быть ребенок от Петра I. И перед своей кончиной она это подтвердила.
Теперь встал вопрос, если это ОНА, значит это девочка. Куда она делась, кто взял ее на воспитание, не боясь царского гнева. И я начал поиски дальше перелистывая страницы истории того периода. Судьба, распорядившись таким образом, привела к тому, что голову Марии Гамильтон, а как оказалось по документам Мария Даниловна Гаментова, заспиртовали и поместили в кунсткамеру. Говорят, что царь, посещая «сей дивный кабинет» часто задерживался перед этим «экспонатом» и в молчании шел к выходу. А куда же делся ребёнок, которого, вполне возможно, разыскивал и «тайный приказ»? И вот тут начинаются очень интересные вещи.
Находясь в окружении царицы Мария не забывала и свою родню, которая не отказалась от своих шотландских корней, поддерживала связи с иностранцами, находившимися на услужении на царской службе. Естественно, это были в основном мужчины, однако приезжая в далекую северную страну они для всяческих надобностей брали с собой и женскую прислугу, дабы пользоваться всем спектром женских услуг. Тот же майор Бирон, будущий фаворит царицы, привез с собой для этих целей немку Анну-Кунигунду Фелкер, к которой прикрепилось прозвище «Дрезденша». Вот с ней и поддерживала отношения «камер-фрейлина». Эта Анна, легализовав своё положение в стране путем замужества и развода, своим практичным немецким умом обратила внимание на переизбыток в столице мужского населения и дефицит женского и решила сыграть на этом. Проведя соответствующие исследования, она нашла бойкое место для своего «дела» и сняла дом на Вознесенской, которая была насыщена до отказа «страдающим» мужским населением. Рядом располагался Измайловский полк, где служили иностранные офицеры, неподалеку Морская слобода и Английская набережная, где останавливались иностранные купцы и проходил Московский тракт знаменитый своими торговыми базарами. Дом получил название «Модный», однако в простонародье его прозвали «Весёлый». Хозяйка различными способами привлекала на работу девушек. Несколько раз ездила в Германию, где выступала с лекциями перед женской аудиторией, расписывая прелести жизни в России. Практичные немки, более раскованные в этом отношении, охотно изъявляли желание устроиться на эту, чисто женскую, работу. В итоге обслуживанием клиентов в доме занимались около 500 иностранок и 15 русских девушек. Позже было открыто и мужское отделение, которое пришлось по сердцу дамам из высшего общества. Национальный состав был разнообразный, но в основном это были немки, польки, русские… Девушки постоянно менялись, чтобы не надоедать «посетителям». Вполне современными были и виды услуг, предоставляемых в Модном доме. Можно было купить девицу и заночевать с ней прямо в доме, можно было заказать её на месяц или на более длительный срок. Можно было оформить её в качестве прислуги, чтобы она выполняла свою «работу» прямо у нанимателя. Естественно, что слава о этом доме с быстротой молнии разнеслась по столице. Народ повалил сюда в прямом смысле слова, банкеты и музыка не прекращались круглые сутки. Даже высшие сановники князья Нарышкины, Татищевы, Голицыны, Дурново и другие были частыми гостями здесь. И вполне естественно, что свой взгляд они останавливали на иностранках, которые брали их не только мастерством исполнения желаний, но и щеголяли в шикарных платьях. Несмотря на то, что полиция закрывала глаза на деятельность этого дома путем получения щедрых чаевых, его деятельность в один прекрасный момент стала достоянием императрицы Елизаветы. Та пришла в ужас и потребовала закрытия всех таких домов и высылке их содержателей за пределы страны. По всему городу прошли облавы. Причем задерживали не только работниц таких домов, которые в основном были иностранками, но и их клиентов, списки которых получали путем пыток. Их заковывали в кандалы и помещали в казематы. В назидание другим были насильственно обвенчаны с соблазненными ими девицами из этих домов сотрудник Академии наук астроном Попов, служащий Мануфактур-коллегии Ладыгин. По окончании следствия всех иностранок, замешанных в этом деле, отправили на родину, а русских выслали в Орловскую губернию.