– Ты им сказала? – спросила я резко подняв голову.
– Нет! Нет, что ты! Ничего не сказала! Я… побоялась, что вас… Ману… отправят на Операцию…
Она говорила правду. Я знала это. Коцумо не врала.
– Коцумо, почему ты сейчас решилась все рассказать? – так и не понимала я.
– Потому что я начала общаться с другими Элементами, которые не хотят перемен, но…
– Но?
– Но они уже изменились и не понимают этого. Сегодня один из них предложил проучить тебя. Я не знаю, что он имел ввиду, но он так злился, мне стало страшно, понимаешь? Они не замечают, что тоже изменились, злятся, хотят… мести… Я не думала, что все так далеко зайдет, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Я просто хотела, чтобы все было так, как раньше.
– Как раньше уже не получится, Коцумо, они не могут вернуть нам прежнее состояние, наши гормоны ничем не остановить и никак не заблокировать. И нас слишком много…
– Я знаю, Инурия, я знаю, – простонала подруга, опустив голову на колени лицом вниз.
Мы обе молчали. Я цинично откусила свой ужин. А затем сказала:
– Вместо того, чтобы меня проучить, нужно всем объединиться, – сказала я вслух, снова откусив от сухого ужина.
– Что? – не поняла Коцумо.
У меня Аурис издал сигнал входящего звонка. Я дала голосовую команду ответить.
– Ты вообще где, детка? – спросил меня Стиг.
– В оранжерее, – ответила я, похрустывая едой.
– О, среди пластиковых деревьев, – сказал Стиг нараспев.
– Ну какие есть, – вздохнула я, вспомнив зеленый лес за забором, – вы на спортивной площадке?
– Да, приходи.
– Я с Коцумо, – сказала я, глянув на подругу. Стиг присвистнул.
Я сказала, что скоро будем и отключила Аурис.
– Коцумо, все изменилось, и ты тоже, как бы тебя не пугали эти перемены. Возможно виновата я, как ты считаешь, может перевод Стига и Ману в наш Дом Знаний, а может еще какие-то факторы, о которых мы не знаем или не догадываемся. Не важно почему, важно зачем. Перемены произошли. И это факт, нравится тебе это или нет. А вот что делать с этими переменами, уже вопрос интересный…
Коцумо смотрела на меня молча, и даже испуганно. А затем сказала:
– Знаешь, ты всегда была такой…
– Какой?
– Не как все Элементы.
– Ну, – не согласилась я, – мне кажется не такой как все у нас с была Ирда. Вот уж кто точно всегда был готов к новому.
– Не в этом дело, – отмахнулась Коцумо, – ты будто всегда была оттуда, из того мира, понимаешь? Тебя тянуло к нему, к их дикарским нравам, обычаям и… Я вижу, что тебе все происходящее нравится, тебе интересно, ты хочешь… все изменить… и меня это пугает, меня ты пугаешь…
Я не знала, что сказать на это. А потом ответила:
– Ты же сама говорила, что теперь у тебя появился Ману. Коцумо, Ману такой же, как я, он тоже хочет перемен. Тогда тебе нужно бояться и его тоже…
Она опустила голову.
– Идем, наши друзья на площадке… на нашем месте…
Коцумо неохотно встала и мы отправились через блуждающих и смеющихся Элементов к Ирде, Стигу и Ману.
Я издали увидела его мохнатую шевелюру. Жесткие слегка вьющиеся волосы торчали во все стороны, но при этом выглядело все очень… у меня не хватало слов, чтобы пояснить ощущения. Ману был красивым. Самым красивым Элементом из всех, что я видела. И мое нынешнее настроение придавало мне такой смелости, о которой я и думать не могла. Если бы Коцумо не раскрыла мне свои чувства к Ману, я бы прямо сейчас сотворила бы что-то запретное… Поцелуй?
Хотя это подвергло бы его опасности. Но так хотелось сделать что-то такое, от чего сердце бьется как безумное и становится трудно дышать.
Он поднял голову и посмотрел на меня. В этот момент мне казалось я знаю его сотни лет, казалось даже понимаю, о чем он думает.
– Шайлоум! – сказал Ману и отвез взгляд.
– Шайлоум, – ответили мы с Коцумо.
– Ну, свершилось перемирие? – уточнил Стиг, как всегда растянув губы в своей обаятельной ухмылке.
– Похоже, что да, – ответила я, а затем сразу добавила, – Магистра Зенуса больше нет… в нашем Доме Знаний…
– Что?! – воскликнули уже все одновременно, кроме Коцумо.
– Что с ним? – Ману нахмурился.
– Его… убили? – спросила Ирда жутким шепотом.
– Ну, сотрудник НОК сказал, что его перевели…
Я пересказала друзьям свой диалог с Беллатором Эйсоном. Все молчали. Затем Стиг сказал:
– Что меня больше всего бесит, так это полнейшая беспомощность, мы как микробы из Лаборатории, нас изучают, за нами наблюдают, с нами играют – дают какую-то видимость свободы и ждут, ждут какого-то момента, чтобы все прекратить. Любому неумному Элементу понятно, что все это не закончится тем, что нам дадут вещи и позволят уйти за стену.