— Ну, хорошо… Если так…
— Таша, у нас тут тайная революция случилась. Я задержался только потому, что чувствовал, как тлеет фитиль, тянущийся к бочке с порохом. Моя задержка была необходима только для того, чтобы убедиться, что эта бочка не взорвётся. Но я не прохлаждался, а использовал это время с пользой… — указал я рукой на появившуюся свиту.
Десять новых элементалей. Не очень сильные, хотя, безусловно, в бою они зададут жару любому магу. Ну, почти… Если противник не будет такого же уровня, как и Григори, то проблем не возникнет. В общем, эта десятка будет по силе равна трём-четырём десяткам обычных магов архаритов. С учётом их безжалостности, отсутствия ощущений, таких как боль, усталость, страх и наличия готовности в любой момент пожертвовать собой, думаю, они и куда как большему количеству врагов смогут дать прикурить. Всё же далеко не каждый будет готов рисковать своей шкурой и отступит, получив первую же магическую пощёчину.
От большей части прошлых элементалей эти отличались запасом вложенной в них духовной силы и тонкостью при проработке деталей. А ещё у них разные стихии. Они выглядели не просто великолепно, а были подобны императорской гвардии. Величайшие хранители величайшей империи!
Все ростом два с половиной метра. Широкие плечи, внушительные человекоподобные фигуры с переливающимися фальшивыми мышцами. Лица без ртов. Они словно молчаливые стражи, созданные всего лишь с одной целью — убивать. Вообще, эта деталь всегда выглядела пугающей. Нет рта — значит, что невозможно договориться, невозможно подкупить.
Они внушали трепет одним своим видом. Они приковывали взгляд, становились центром внимания, где бы они ни проходили. Я специально прогулялся с ними и по крепости, и по улицам Дижона, и люди смотрели на них, косились, опускали глаза на землю, боясь встретиться взглядами. Лишь украдкой рассматривали моих стражей. На меня смотрели лишь тогда, когда понимали, что они идут не сами по себе, а вокруг меня, защищая от возможных угроз.
Идеально… Я им ещё и оружие, похожее на глефы, выдал, созданное из родных для элементалей стихий. Но это чисто для яркости образа. Просто часть их тела. Выглядят они теперь более впечатляюще, но реальной силы это им не придаст.
Вообще, идея сделать их мне пришла в голову после того, как я вошёл в город, а хмуряне, посмотрев на меня, обманули сами себя. Они поверили, что МОГУТ удержать меня под контролем. Могут на меня давить, наставлять оружие, угрожать мне. Из-за Таши меня посчитали угрозой, испугались её и захотели сразиться, чтобы нейтрализовать врага. Но они не поняли, с кем связались и кто из нас двоих представляет настоящую опасность. Если эти бродяги так подумали, то в Аве произойдёт то же самое…
Ну а стоило за моей спиной появиться двум титанам, никто не осмелился атаковать. Все ощутили уже не угрозу, а страх быть уничтоженными. Они остолбенели от ужаса, понимая, что обычные методы не сработают, а для необычных… Они не были готовы к подобному. У них не было опыта сражений с такими противниками, и это сильно ударило по их морали. Да и жар от тела Таши ощущался и в городе, и в крепости. Даже на столь далёком расстоянии люди ощущали, как высыхает их кожа. Если бы подошли ко мне ближе… Кто знал: не сгорят ли они в этом пламени?
Мне нужен был похожий эффект в Аве. Но это крупный и густонаселённый город, потому тащить туда титанов нельзя. Жертвы будут неизбежны. Причём ладно, если нападут стражники по приказу совета Раки. Только вот даже если никто не нападёт, то жара этой огневолосой богини скосит многих. Загорятся дома, пострадают невинные… А начинать переговоры с похорон — плохое решение. В общем, нужна была альтернатива, что заставит людей в Аве опасаться меня, но вместе с тем даст почувствовать, что в худшем случае они смогут дать отпор мне и моим сопровождающим. Совсем уж провоцировать их не очень хочется… Всё-таки загнанный в угол зверёк дерётся отчаянно и кусается больно. И тогда точно дело мирно не закончится. А мне оно не надо.
Надеюсь, я всё сделал правильно. Как бы уверенно я ни говорил Таше, но в жизни всегда находится место удивительным открытиям и событиям.
— Идём. Стань по правую руку от меня. Ты тоже будешь иметь право голоса. И объявишь мой приход, когда мы окажемся в Аве.
— Что надо сказать?