— И что в этом символичного? — закатила глаза Виктория.
— Почти всё, — ответил Арсений, и нездоровый блеск в его глазах Дэна насторожил. — Ты даже не представляешь себе насколько ты права.
Он посмотрел на Еву, а потом обнял Изабеллу, прижав её к себе, и заглянул в глаза.
— Не для кого здесь я не открою секрет, что люблю тебя давно. Со школы. С шестнадцати лет, — сказал Арсений, а Изабелла потупилась, густо покраснела, но перебивать его не стала. — И даже, несмотря на то, что ты меня отвергла, я всё равно хотел знать о тебе всё. В том числе и твоё второе имя.
Изабелла прикрыла рукой глаза, но этот фейспалм не мешал Арсению продолжать.
— Не спрашивайте меня, как я это узнал — мой отец всегда имел неплохие связи. Эта картина стала первой в моей коллекции. Меня сильно заинтересовало тогда значение наших вторых имён. Не сразу, но я выяснил, что это имя души, которую нам дают. Единственное имя. Нет второй души с именем Беатриче. То есть все алисанги, что получают второе имя Беатриче, получают именно эту душу.
— А если это имя души совпадает с настоящим именем, то это новая душа? — вмешалась Ева. — Я правильно понимаю?
— Да и после нашей смерти её имя внесут в список того дня в который она родилась. Когда ты родился? — обратился он к Дэну, но сам же ответил. — Пятого августа? Значит, после твоей смерти пятого августа кто-то сможет выбрать для своего ребёнка имя Даниэль.
— И мою душу отряхнут от пыли и кому-то вручат? — поразился Дэн.
— Да, тому, кто будет рождён без любви, — уточнил Феликс.
— Значит, у меня будет второй шанс? Я буду жить эту жизнь заново, только в другом теле?
— Нет, Дэн, всю информацию с неё как с флэшки стирают, — ответила Изабелла. — К сожалению, это будешь совсем не ты, а просто чистая душа.
— Да, именно так нам и говорят, — Арсений встал и подошёл к стене как школьный учитель к доске. — Но кое-какая информация остаётся. И это называется судьба. Беатриче была из наших, — Он ткнул пальцем в картину с девушкой. — Об этом много спорят. Но давайте примем это за факт. Она умерла в 1290 году, ей не было и тридцати. А в 1308 году родилась Лаура.
Он показал на портрет следующей рыжеволосой девушки.
— Это моя работа, — пояснил он.
— Та самая неразделённая любовь Данте? — удивилась Виктория.
— Да и она тоже едва ли дожила до сорока лет. А в 1409 году появилась на свет Жанна Д’Арк. Это один из немногих портретов, где она рыжеволосая.
Арсений перешёл к следующей картине. Девушка на коленях в синем платье.
— Кажется, раньше эта картина висела наверху, — уточнил Дэн.
— Ей едва исполнилось девятнадцать, когда её сожгли, — вмешалась Изабелла. — И какое отношение всё это имеет ко мне?
— Элизабетт Сиддал, модель и жена Росетти, покончила жизнь самоубийством в 1862 году в возрасте 33 лет. А перед ней было ещё пять девушек со вторым именем Беатриче, и после неё две. Их жизни не менее трагичны и не более длинны.
— Арсений, к чему ты клонишь? — возмутилась Виктория.
— Истощение от многочисленных родов, чума, виселица — все эти причины их смертей никак не связаны с самоубийством, — Изабелла, кажется, понимала больше Вики.
— Нет, но все те девушки, о которых ты не знаешь или прошли через него или были к нему близки, — и он посмотрел на Эмму.
— Моё второе имя не Беатриче, — покачала головой Эмма.
— Конечно, ты же ещё жива, — подсказал ей Дэн.
— Эти души несут с собой информацию, с которой мы не в силах бороться. Прости, Бэл, но ты была обречена на самоубийство. Ты всегда была сильной и здравомыслящей. Но там, в больнице, когда ты была на грани жизни и смерти, я понял, что эти чужие души толкают нас на определённые поступки, которые в них заложены. И мы не в силах бороться с нашей судьбой.
— А какое твоё второе имя Вики? — неожиданно спросил Феликс.
— Какое-то дурацкое. Оста, — ответила она.
И Феликс снова побледнел как тогда на словах о смерти матери и посмотрел на Вики. Дэн видел в них тревогу и страх за её судьбу, и Вики тоже это почувствовала
— Тебе это имя о чём-нибудь говорит? — испуганно посмотрела на него девушка.
— Нет, нет, — справился с собой Феликс, но если ему кто и поверил, то только не Дэн.
— А как же вся та история, что рассказала нам о твоём чудесном спасении Ева? О роддоме и несчастном младенце, который не смог заплакать? — переключила снова внимание на него Изабелла.
— Я не знаю, кто её придумал, — пожал плечами Феликс.
И в этот момент в дверь постучали.
— Чай, кофе, десерты, фрукты.