- Чего же хочешь ты, дитя моё? – спросила Таэл царственно, и почувствовала, как душа девушки ликует от счастья, как она верит сейчас, что её жизнь наладиться, обязательно наладиться.
- Этот воин, Ратвис, - запнулась девушка, - Я люблю его!
- Да, это понятно, дитя моё! – продолжала изображать из себя умудрённую опытом Богиню-мать Таэл, - Но браки между разными общинами запрещены законом!
- Я знаю, знаю, моя Богиня! Но это же ваши законы! Вы наши правители и наши Боги. Вы создали и утвердили эти законы, а значит, вы можете их изменить! – горячилась девушка.
- Дитя моё! Эти законы не нами утверждены, они утверждены природой. Этот строгий порядок вещей нельзя нарушать, тысячи лет наши предки его соблюдали и благодаря этому мы живы, и мы те, кто мы есть, - вещала Таэл словами своего учителя Армариуса.
- Но я слышала, рассказывали, что на другой стороне Земли есть человеки, которые могут жениться на ком захотят, и могут иметь столько жён сколько захотят и все они рожают им детей, - поделилась девушка, - Почему же наши Боги не могут сделать нас такими?
- Может быть потому, что мы - не человеки? - мудро заметила Таэл, - И в нашей стране названой Квартой, Страной Четырёх Божеств или Цветной страной именно цвет имеет значение. Цвет крови и цвет души. Да, ты не хуже меня знаешь наши порядки!
- Да, моя Богиня, я знаю, знаю! – согласилась с ней девушка, - Но разве раньше в нашей стране было столько цветов? Нет! Три цвета составляют основу нашего народа, три цвета изначально имела наша кровь, а посмотри сколько нас сейчас!
- Шесть, - перебила её Таэл, - нас всего шесть!
- Так пусть будет восемь! Или десять! Пусть будет столько сколько будет! – не унималась девушка.
- Как зовут тебя, дитя моё? – спросила Богиня, желая сменить тему разговора, потому что она не могла объяснить почему именно нельзя допустить смешанных браков.
- Уна, - ответила недовольная её вопросом девчонка, - Неужели ты забыла, как меня зовут?
- Уна, - проигнорировала её вопрос Богиня, - Ты хочешь революцию или тебе просто нужен Ратвис?
- Конечно, только Ратвис, - удивилась девушка.
- Тогда не нужно сжигать дом, чтобы поджарить себе яичницу, - ответила Таэл, - Я помогу тебе с парнем, чем смогу, если ты не будешь устраивать эти митинги против существующих порядков.
- Но…, - хотела было возразить она, и передумала, - Что я должна сделать?
- Приходи завтра в это же время в мой Храм, и я отвечу на твой вопрос.
Таэл с трудом покинула тело беспокойной девушки. Её тошнило, она зажимала рукой, словно продырявленную неизвестным оружием грудь, хотелось есть, плакать и молиться одновременно. Проклятое сострадание! Или любопытство? Таэл не могла понять истинную причину своего поступка, но настроение все равно было испорчено – по какой бы причине это не произошло. Оказывается, они разговаривали, спрятавшись под низким навесом какого-то старого сарая, и девушка уже покинула его, сверкая тонкими лодыжками в нарядных голубых туфлях перед носом у обессиленно лежащей на земле юной Богини.
Таэл поднялась и, несмотря на то, что она не могла испачкаться, брезгливо смахнула невидимую пыль с невидимого платья.
- Эмэн! – закричала она, едва появилась на пороге одного из залов Замка, в котором её брат ожидаемо возился с чем-то, похожим на железную трубу с деревянной ручкой.
- Эмэн, скажи, - она подошла к брату вплотную, - эти качки в бордовых доспехах принадлежат тебе?
- Если ты имеешь в виду войска армии, защищающей нашу страну, - не отрывая взгляда от железки, уточнил брат, - то да.
- И ты можешь любого из них заставить сделать то, что ты ему велишь? – задала свой следующий вопрос Таэл.
- В принципе, да, - поднял на неё глаза удивлённый парень, - но официально только после коронации. Пока ими командует наш отец, а нам полагается учиться, следить за Храмами, ну и ждать.
- Но они ведь прихожане именно твоего Храма? – продолжала допытываться сестра.
- Может ты просто скажешь, чего ты хочешь, и мы прекратим этот ненужный допрос? – ответил он.
- Да, Эмэн, сегодня в мой Храм приходила девушка, которая влюблена в одного из этих вояк. Я хочу, чтобы ты узнал о нем всё что сможешь. На каком боку спит, ест на завтрак стейк с кровью или средней прожарки, чем чистит свои белоснежные зубы – мелом или жемчужным порошком, а главное, кого выбрал он себе в жёны, и состоялся ли уже обряд Обручения.
- Ну, с обрядом, скажем, всё понятно, но зачем тебе знать про его зубной порошок? – удивился юный Бог.