Волна громко разбилась о берег, и им пришлось перекрикивать шум. С залива подул ветер, и тонкие занавески нежно окутали Индию.
– Картины на стене – мои, – сказал Люкер. – Я рисовал, когда приезжал сюда. Раньше я думал, что стану художником.
– Отстойные картины, – беззлобно сказала Индия, – но ты хороший фотограф. Почему бы не снять их и не повесить твои снимки?
– Может, так и сделаю. Может, это даже станет проектом года, если я смогу набраться сил. Должен предупредить: Бельдам – место довольно вялое. Можно рассчитывать на два дела в день, одно из которых – встать с постели.
– Люкер, я смогу о себе позаботиться. Не беспокойся. Я привезла с собой то панно, которое хочу повесить дома над кроватью, и оно займет у меня вечность. Пока есть иголка и нитка, со мной все будет в порядке.
– Вот и отлично, – с облегчением сказал Люкер. – Обещаю, что не буду о тебе беспокоиться.
– Как долго мы здесь пробудем?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Зависит от обстоятельств. Не переживай.
– Не буду. А от каких обстоятельств?
– От Большой Барбары.
Индия кивнула – она поняла, что Люкер не хотел вдаваться в подробности, потому что этот вопрос еще не обсуждался. Распаковав вещи, Индия закрыла чемодан и задвинула его под кровать. Она села за туалетный столик, и Люкер сфотографировал ее отражение в зеркале.
– Встань у окна, – сказал Люкер спустя несколько секунд, – я хочу, чтобы на заднем плане был залив.
Вместо того чтобы подойти к окну, выходившему прямо на воду, она встала у другого окна и посмотрела на дом, находившийся в пятнадцати метрах от нее. Между двумя зданиями не было ничего, кроме квадрата нетронутого песка.
– Этот дом просто не дает мне покоя, – сказала Индия. – Кто им владеет? Он принадлежит Сэвиджам?
– Наверное… – нерешительно ответил Люкер.
– С ума сойти. В Бельдаме всего три дома, ты приезжаешь сюда тридцать лет подряд, но не знаешь, кому принадлежит третий дом?
– Нет.
Он фотографировал ее, быстро перемещаясь, чтобы захватить разные ракурсы, и, как показалось Индии, эти ракурсы не включали третий дом на заднем плане.
– Давай спустимся, – сказала Индия, – и посидим на улице. Я хочу, чтобы ты рассказал мне про Бельдам. Получается, ты практически держал это место от меня в секрете. Ты никогда не говорил, что здесь так замечательно!
Люкер кивнул, и через несколько минут они уселись на качели, висевшие под юго-восточным сводом веранды. Перед глазами был только залив, а если повернуться, то прямо позади виднелся дом Сэвиджей, но третий дом находился вне поля зрения за углом веранды. Индия хлопнула ладонями комара и спросила:
– Когда был построен Бельдам?
– Прапрадед Дофина построил все три дома в 1875 году. Один для себя и своей второй жены, другой для своей сестры с мужем, и третий для старшей дочери с мужем. И у всех были дети. Вероятно, он решил спроектировать однотипные дома, чтобы избежать споров о том, кому достался лучший – а может, просто хотел сэкономить. Ясное дело, в 1875 году здесь вряд ли можно было найти дешевые материалы и рабочую силу. Все нужно было доставлять на лодке из Мобила или, может быть, из Пенсаколы. Я бы и сам хотел побольше узнать о строительстве этих домов – это самое интересное. Может, Дофин знает, где хранятся записи – Сэвиджи никогда ни от чего не избавляются.
Люкер взглянул на дочь, чтобы убедиться, что ей все еще интересно. Она поняла и кивнула в знак поощрения.
– В любом случае, – продолжил он, – все три семьи проживали здесь с середины мая до середины сентября. Их было около двадцати человек, не считая слуг и гостей. Дело не в том, что летом здесь прохладнее, а в том, что в Мобиле было небезопасно. Многие умерли тогда от малярии. А дома перешли по наследству к другим Сэвиджам. Во время Великой депрессии два из них продали, этот дом и третий – хотя, по-моему, Сэвиджи сглупили, не оставив себе тот, что выходит на залив. Лоутон и Большая Барбара приобрели его в 1950 году у Хайтауэров, которые были должны им деньги, так что Лоутон принял дом в качестве оплаты. Мы начали приезжать каждый год и оставались с Большой Барбарой почти на все лето. Именно тогда Большая Барбара и Мэриэн Сэвидж стали такими хорошими друзьями. Они ожидали Ли и Мэри-Скот в одно и то же время. А мы: я, само собой, Дофин и еще Дарнли – играли вместе весь день. Мы с Дарнли ровесники.
– В третьем доме уже тогда никто не жил?
Люкер покачал головой.
– Никого с тех пор, как я здесь бываю. Конечно, он не всегда был покрыт песком. Не думаю, что дюна появилась раньше, чем лет двадцать назад. До этого дом просто закрыли, и никто не приходил. Не могу точно вспомнить, что там была за история. Как я уже сказал, дом продали во время Великой депрессии, и кто-то тут поселился. Но надолго они не задержались – думаю, на этом все. Дом купили, но больше никогда им не воспользовались, и когда Сэвиджи поднакопили денег во время Второй мировой, то выкупили его обратно. Как-то так – Дофин рассказал бы точнее.