Кажись все, конец…
Я никогда не задумывалась о смерти. Казалось бы, каждый человек хоть раз, но думал, что же будет дальше? Я же настолько была погружена в свои проблемы, вечно куда-то бежала, что даже не задумывалась о том, будет ли свет в конце тоннеля или нет?
И сейчас видя свое тело, валяющееся сломанной куклой посреди дороги, меня буквально затопили мысли, что же дальше? Я все еще жива и сейчас очнусь или это уже все, конец истории Элеоноры Дрязговой.
Истерично рассмеявшись, я с болью вспоминала свою жизнь, которую только бы дурак назвал простой. Сколько я себя помню, я всегда боролась. За то, чтобы сверстники относились ко мне нормально, считали равной или попросту не обращали никакого внимания. Мама меня растила одна, отец сбежал, как только узнал, что она беременна, так что с деньгами у нас всегда было трудно, и ходила я в школу, пусть и в чистом, но довольно старом, не смотря на то, что работала она на двух работах.
Часто можно услышать, что дети жестоки, но я на собственной шкуре знала насколько. Впрочем, трепетной фиалкой меня тоже нельзя было назвать, так что с класса пятого, когда терпеть уже не было сил, я с изрядной закономерностью попадала к директору за драки.
Дальше шел институт, в который я так и не поступила. Увы, но денег у нас не было, чтобы заплатить нужным людям, впрочем, как и заплатить за контракт, который нам милостиво предложили. В итоге училась я в ПТУ на повара, но разве это повод для того, чтобы сдаваться? Для меня однозначно нет, ведь когда все смеялись надо мной, почти отличницей, я решила, что стану лучшим шеф-поваром страны.
ПТУ я закончила с отличием и даже успела за время учебы неплохо подзаработать в ресторанчиках, в основном выполняя самую примитивную работу по чистке овощей. А с помощью заработанных и отложенных денег я смогла оплатить контракт на технолога пищевой промышленности в институте, время от времени посещая различные курсы у знаменитых шеф-поваров, буквально считая каждую копейку.
Переломным моментом оказалась болезнь мамы. В то время я уже более-менее прилично зарабатывала, по крайней мере, о том, что будет завтра на ужин, мы уже не думали, так что болезнь мамы была сродни катаклизму. Даже в самых страшных своих мыслях я не могла предположить, что у мамы обнаружат рак, но, увы, жизнь бывает довольно непредсказуемой штукой.
Я хорошо помню тот момент, когда врач сказал, что все, никакие операции больше не помогут и как мама, грустно смотря на меня, призналась, что устала, что у нее нет больше сил, а я со всем справлюсь. Я ведь сильная!
Тогда я долго не могла отойти, мама была для меня самым близким и родным человеком во всем мире. И нет, время не лечит, ты просто учишься жить с болью потери.
Именно такой вот разбитой я и познакомилась с Витей, добрым парнем программистом, который казался мне олицетворением доброты. И именно он, после двух лет отношений обворовал меня, слиняв к черту на кулички. После Вити был Саша, чувствующий себя крутым самцом и которому я, как оказалась, обрезаю крылья. Правда он не уточнял, что его крылья – это пиво и телевизор. И, как завершение Паша, козлина!
Конкурс!
– Простилась… – тихо прошептал рядом со мной какой-то мужчина сухим голосом.
От неожиданности я вздрогнула и отскочила от него, как ошпаренная. Я же, как его… умерла. Или это смерть? Тогда где его коса?
Пройдясь взглядом по мужчине в какой-то хламиде, непонятного болотного цвета с капюшоном на все лицо, я скептически выгнула бровь. Реально?
– Вы смерть? – уточнила я на всякий случай.
– Нет.
– Тогда кто?
– Проводник в загробный мир.
– Намекаете, что я попаду в ад? – возмущенно вспыхнула я, скрещивая руки на груди.
– Не знаю. Есть причины? – заинтересованно повернулся ко мне проводник.
– Нет, конечно.
– Тогда не попадете, – повел он плечом, снова посмотрев на мое тело, а после его взгляд зацепился за щенка, который так и остался сидеть посреди дороги.
– Мне нужно обратно! – категорично заявила я, махнув головой в сторону своего тела. Я не могу пропустить ежегодный конкурс шеф-поваров и пусть уж на этот я не успею, по понятным причинам, то в следующем году я точно попаду. Заранее приеду! Но Алена больше не победит!
– Куда? – тихо уточнил проводник.
– В мое тело! Я просто не могу сейчас умереть! Приходите, лет через пять, а лучше всего через пятьдесят пять, – бодро заключила я, расплывшись в широкой улыбке.
– Больная что ли?
– Сам ты больной! – рыкнула в ответ я, словно в меня бес какой-то вселился. – Знаешь, сколько я впахивала, чтобы утереть нос потаскухе Алене? Знаешь?
– Нет…
– Да я землю зубами грызла, ночами не спала, только и делала, что учила! Да ладно бы только это! Кто вообще мою судьбу писал?
– Судьба, – тихо прошептал проводник, начиная пятиться.
– А ну стой! – рявкнула я, превращаясь в бешеную фурию. – Верни меня обратно!
– Это невозможно…
Загнанно дыша, словно бы я сама вагоны целый день разгружала, я уселась прямо на асфальт, смотря за тем, как приехала скорая, как медики накрывают мое тело черной клеёнкой и заревела. Да я в жизни столько не ревела, как сегодня. У меня казалось, кран какой-то сломался, грозясь затопить все вокруг водопадом из моих слез.
– Что, все совсем хреново было? – тихо уточнил проводник, присев рядом со мной.
– Да-а-а… – провыла я, начиная рассказывать ему свою скудную биографию.
Так жалко мне себя еще никогда не было. Умирать я категорически отказываюсь, но и быть духом тоже не хочу. Я жить хочу, счастливо. Чтобы мужчина рядом любящий, красивый, умный, добрый был, детишки наши, мой ресторан.
Перестав плакать, я сидела все на том же асфальте, рассматривая некрасивую лужу крови, прекрасно понимая, что это единственное, что я действительно оставила после себя за двадцать семь с хвостиком лет жизни. Лужу крови! Даже ипотеку и ту не полностью выплатила.
– Скоро ты забудешь об этой жизни и отправишься на перерождение.
– Ага. И буду надеяться, что следующая моя жизнь будет куда лучше этой, – беззлобно фыркнула я.
Несколько секунд мы еще молчали, а после в мою голову пришла просто гениальная идея. Раз есть Проводник, значит, у него есть и вышестоящее начальство?
– Эй, проводник, а… - на секунду я замолчала, – а с кем я могу договориться?
– О чем ты?
– Ну, есть же кто-то, с кем можно будет договориться и не умирать?
– Так нельзя…
– Тогда тяни меня силой, – милостиво согласилась я, фыркнув. Хочу жить, хочу и все.
Разве я не заслуживаю второго шанса?
Не успел проводник встать, как мир перед моими глазами завертелся, а я, словно бы провалилась в пустоту, оказываясь в какой-то идеально белой комнате без окон. Потусторонняя психбольница что ли?
– Бойкая значит?
Глава 2
Вздрогнув, я резко развернулась, встречаясь взглядом с молодой девушкой лет так двадцати пяти - тридцати. Выглядела она, как настоящая роковая красавица. Высокая, статная, с видными выпуклостями в нужных местах, жгучая брюнетка. А ее нежно-лазурное платье в пол, с вырезом до бедра только добавляло ей пикантности, изюминки, ореола чего-то возвышенного и прекрасного.
Интересно, запугивать будет? Так мне бояться нечего! Все уже…
– Справедливая, – выдохнула я, прищурившись. Открыто начинать конфликт я пока не видела смысла, да и вопрос был без каких-то каверз.
– Умная… – довольно протянула она. – Значит, хочешь жить?
– А кто не хочет? – пожала я плечами, облизнув вмиг пересохшие губы. Интуиция нашептывала, что мы встретились не просто так, а вопросы только подстегивали воображение.
– А ты мне нравишься, – хмыкнула красотка, подходя ближе.
– Вы мне пока тоже… – улыбнулась я.
– У меня будет к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– Внимательно слушаю, – сосредоточенно выдохнула я, не сильно радуясь. Бесплатный сыр только в мышеловке. Вдруг она меня сейчас подобьет пройти все круги ада?
– Я дам тебе второй шанс на жизнь. В другом мире. Хочешь?