— Мне кажется во всем этом есть один просчет, Сефрения, — сказал Спархок. — Не вернется ли ищейка назад, как только рассеется дым? Ведь тогда наша иллюзия никого не обманет.
— Ищейка не вернется по крайней мере неделю. Он будет очень-очень болен.
— Не пора ли мне подать сигнал людям у баллист? — спросил Олстром.
— Пока еще нет, мой Лорд. Нам надо кое-что сделать заранее. Берит, мне нужен таз с водой.
— Да, матушка, — ответил послушник и начал спускаться по лестнице, ведущей из башни вниз.
— Ну что же, — продолжила Сефрения, — давайте начнем, — она начала терпеливо обучать Рыцарей Храма нужному заклинанию. Это были стирикские слова, которым Спархок раньше не был обучен. Сефрения твердо настаивала на том, чтобы каждый произносил их снова и снова, пока произношение и интонация не оказывались нужными. — О, перестань! — воскликнула она, когда Келтэн попытался присоединиться к ним.
— Я думал моя помощь не окажется лишней, — запротестовал тот.
— Я знаю твои способности в этом, Келтэн, так что лучше тебе сейчас воздержаться. Ну хорошо, давайте попробуем еще раз.
Удовлетворившись, наконец произношением, Сефрения принялась обучать Спархока жестам. Он начал повторять жесты, произнося выученные слова. В центре зала показалась призрачная бесформенная фигура, одетая в подобие Пандионских доспехов.
— Спархок, ты не сделал ему лица, — заметил Келтэн.
— Я сама позабочусь об этом, — сказала Сефрения, произнесла пару стирикских слов и резко взмахнула рукой.
Спархок удивленно уставился на фантом, возникший перед ним. Это было все равно, что смотреться в зеркало.
Сефрения нахмурилась.
— Что-то не так? — спросил Келтэн.
— Не слишком сложно проецировать знакомые лица, но если мне придется изучать лица всех в замке, то это займет очень много времени.
— Может это поможет? — спросил Телэн, протягивая ей несколько изрисованных кусков пергамента.
Сефрения просмотрела их, ее глаза все больше расширялись, по мере того, как она смотрела на все новые рисунки.
— Мальчик просто гений! — воскликнула она. — Кьюрик, когда мы вернемся Симмур, отдай его учеником к хорошему живописцу. Может быть это отвлечет его от дурных наклонностей.
— Это только развлечение, Сефрения, — пробормотал Телэн, смущенно краснея.
— Ты знаешь, что как живописец ты можешь пойти гораздо дальше, чем как вор? — сказала Сефрения наставительно.
Телэн моргнул, потом оценивающе прищурился.
— Ну ладно, об этом потом. Теперь твоя очередь, Тиниэн, — сказала она дейрианцу.
Когда каждый создал свой фантом, Сефрения подвела их к амбразуре и показала на двор замка.
— Остальное мы сделаем внизу, а то, если мы займемся этим здесь, тут будет слишком много народу.
Им понадобилось больше часа, чтобы создать иллюзию достаточно многочисленного отряда в главном дворе замка. Потом Сефрения взяла рисунки и сотворила всем фигурам лица. Повинуясь ее властному жесту фантомы Рыцарей присоединились к отряду во дворе.
— Но они не двигаются, — сказал Кьюрик.
— Мы с Флют позаботимся об этом, ответила Сефрения. — А вам нужно сконцентрироваться, чтобы удержать фантомы от исчезновения. Вам придется держать их, пока они не достигнут того леса.
Наступил полдень. Сефрения вновь посмотрела сквозь амбразуру на отряды графа Герриша. — Ну вот, — сказала она. — Теперь, пожалуй, все готово. Дайте знак своим людям на катапультах, барон.
Барон вытащил из-за пояса лоскут красного полотна и махнул им в амбразуру. Баллисты внизу загрохотали, выбрасывая содержимое своих ложек в гущу армии графа; другие были нацелены на корабли на реке. Даже с такого большого расстояния Спархок услышал, как солдаты кашляют и задыхаются в густых клубах пахнущего лавандой дыма. Тяжелый дым стелился по полю перед замком, в глубине его посверкивали искристые огоньки. Наконец пелена дыма доползла и до холма, где стояли Герриш, Адус и Ищейка. Спархок услышал жуткий звериный вой: Ищейка, конвульсивно дергаясь, бешено погонял свою лошадь, удирая, как от огня, от лавандового дыма Сефрении, косо сидя в седле и придерживая капюшон своей бледной клешней. Солдаты Герриша выбирались из дыма, пошатываясь и кашляя.
— Теперь, мой Лорд, прикажите опустить ворота.
Олстром подал сигнал на этот раз зеленой тряпкой. Через несколько мгновений загрохотал опускаемый мост.
— Пора, Флют, — проговорила Сефрения и начала быстро произносить стирикские слова, а девочка заиграла на свирели.