Дарт постучал, и некоторое время спустя дверь приоткрылась.
— Привет, — произнёс он, снова ловя себя на новых ощущениях.
Находиться рядом с Мири, а не просто общаться с проекцией, отчего-то было волнительным и приятным.
— Привет, — Мири огладил на себе тунику, когда увидел, кто к нему пожаловал.
Невольный жест не остался незамеченным: кажется, Мири тоже не остался равнодушным к появлению нежданного гостя.
— Зашёл узнать, как у тебя дела, — начал Дарт, чувствуя себя словно рыба, выброшенная на берег.
— Неплохо, — пожал плечами Мири. — Уже освоился. В Академии здорово.
— Да, — кивнул Дарт, соглашаясь. — А как твои родители восприняли исчезновение?
— Отец рвал и метал, — честно признался эльф. — Думает, я сам сбежал. Грозится, что сам явится, но пока вроде занят. И я здесь.
— Значит, гроза прошла мимо?
— Наверное.
Между ними повисла пауза.
— Может, пригласишь? — Дарт бросил взгляд поверх плеча светлого, надеясь, что эта пытка скорее закончится.
— Зачем?
Маг вопросительно уставился на эльфа.
— Ну… пообщаемся.
Мирис переминался с ноги на ногу, как будто хотел согласиться, но что-то его останавливало.
— Нет, Дарт. Извини, но не приглашу.
— Почему? — Дарт даже ощутил тот самый момент, когда отказ заставил грудь затеплиться, отнюдь не от приятных чувств.
— Потому что ты ко мне ходишь, и эти заклинания дурацкие вокруг понавесил только для того, чтобы… ну ты знаешь, — прошептал Мирис, и щёки его заалели.
— Мири, чего ты хочешь? — сдался Дарт, понимая, что раздражение берёт верх.
— Я знаю чего хочу. А чего хочешь ты?
Уверенный тон эльфа, словно тот действительно понимал о чём говорит, застал Дарта врасплох.
— Я хочу тебя, — без обиняков, выложил правду Дарт, не видя смысла продолжать ходить вокруг да около.
— В каком смысле?
Черный рассчитывал на пылкие объятья после сказанного — эльф, в конце концов, должен был почувствовать себя польщённым вниманием мага, но Мирис выглядел спокойным, словно не собирался таять у его ног.
— А в каком смысле меня можно понять? — Дарта начинал бесить этот идиотский разговор.
— В прямом. Ты меня хочешь для чего?
— Мирис, — маг привалился к косяку двери, чувствуя, что его чаша терпения переполнена, и стал потирать переносицу, щурясь. — Я знаю только один смысл фразы: я тебя хочу. Ты же тоже хочешь меня. Я чувствую, — уверено заявил он, глядя в упор на Мири: — Зачем ты изводишь меня и себя? Ты же не ожидаешь долгих ухаживаний и признаний в любви до гроба? Мы с тобой достаточно взрослые, чтобы сделать всё по-взрослому и получить удовольствие. Если я чего-то не понимаю, то объясни.
Дарт вдруг заметил, как изменился в лице эльф: краска сошла с розовых щёк, он выглядел расстроенным, как в тот раз, когда Дарт оскорбил его внешность, и явно собирался расплакаться.
Чёрный маг замер, не зная, что делать. Но вот, прошла одна из самых долгих минут в жизни Дарта, и буря, кажется, миновала — Мирис сумел собраться.
— Знаешь что, Дарт. Ты мне правда нравишься, но я, должно быть, ещё не такой взрослый, для тех отношений, о которых ты говоришь. И я не вижу ничего плохого в признаниях и ухаживаниях, если кто-то очень симпатичен, — Мирис, сглотнул и твёрже посмотрел в глаза Дарта. — Я вот в тебя влюблён, и мне жутко волнительно говорить это вслух впервые в жизни. — Дарт почувствовал, как в груди что-то замерло на мгновенье. — И я хотел бы услышать то же от человека, с которым… — он смутился, слова застряли в горле. — Наверное, я поспешил с выводами и мы друг другу не подходим, Дарт. Прости, если дал повод думать о себе неправильно. Прощай, — с этими словами Мирис закрыл дверь, оставляя Дарта по другую сторону.
Маг ещё долго глазел на безмолвный кусок доски перед носом, потом медленно развернулся и пошёл прочь.
Часть 3
Несколько дней друзья не узнавали Дарта. Нельзя сказать, что из общительного рубахи-парня, он вдруг превратился в молчаливого и угрюмого затворника, но всё же чёрный маг будто воды в рот набрал, погрузившись в глубокие размышления.
На пятый день, когда все трое, как обычно, развалились на широком каменном бортике фонтана, в той его части над которой рос тысячелетний дуб, удобно накрывавший тенью одну пятую площади, Дарт наконец не выдержал: