И вот, через какой-то час с лишним караван из трех крытых повозок двинулся дальше. Но беды не оставляли караван — тягловый жук во главе каравана внезапно дернулся и повозка перевернулась. Ящики с вином прорвали ткань и посыпались на пыльную лесную дорогу.
— Неееет, — завопил Кренсал необычайно громко, что было не странно для гиганта двух с половиной метров роста. — Винооо, золотое винооо!!!
Почти две трети бутылок было разбито. Из шестидесяти целыми были всего-навсего двадцать две штуки. Кренсал практически плакал, не забывая поносить тяглового жука и погонщика, грозя им обоим всеми мыслимыми и немыслимыми карами. На что погонщик робко оправдывался, пытаясь доказать, что телега не предназначена для перевозки ящиков, нет зажимов, креплений, да даже веревками не перевязаны ящики. Но разве это могло упокоить потерявшего прибыль торговца? Нет, нет и еще раз нет! Это лишь сильнее его ярило, отчего глаза равнинного великана медленно, но верно наливались кровью, а уложенные в прическу лицевые волосы растрепались.
Но ничего не могло длиться вечно, даже гнев, который был беспричинно направлен на бедного погонщика и неразумного жука.
— Достойный Кренсал, — отвлек торговца пустынник, — обнаружены следы в лесу. Пройдя по ним дозор, наткнулся на эльфа.
— Что эльф? Тут? Откуда? — неподдельно удивился торговец.
— Да, но этот эльф не обрезан, а значит, он не принадлежал никому! Это очень странно.
— Вы привели его сюда?
— Само собой, дозор с пленником ожидает достойного.
— Идем, хочу сам посмотреть на это чудо природы!
Пройдя совсем немного, торговец просто не поверил своим глазам. Дозор действительно поймал эльфа, да еще с необрезанными ушами. Воздав благодарность равнинным духам, Кренсал подошел ближе и осмотрел пленника.
— Откуда он тут? Отвечай эльфийский выродок, — крикнул торговец, пнув тщедушное тельце, на что пленник только что-то невнятно промычал.
— Он не говорит, — сказал пустынник, — даже под зельем истины молчит. Думаю, он не может говорить.
— Тем лучше. За необрезанного раба дадут в несколько раз больше! Следи за ним, отвечаешь головой.
— Слушаюсь, достойный, — с поклоном ответил пустынник, после чего закинул пленника в повозку и пролаял на своем языке дозору приказ прочесать лес.
— Дозор проверит, нет ли кого-то еще поблизости, — сказал он торговцу, который наблюдал за тем, как тройка пустынников растворяется в лесу.
— Двигаемся дальше, — крикнул свободный торговец, — после чего караван двинулся дальше.
Все же есть в это мире справедливость, — думал достойный Кренсал. Не напади гобы — не нашли бы вино. Не перевернись повозка — не обнаружили бы эльфа. Как все взаимосвязано-то! Мысленно торговец уже подсчитывал прибыль и свою долю в ней. Главное чтобы на остальном участке пути ничего не приключилось.
И ведь ничего не случилось… К счастью, а может и наоборот, кто знает? Ведь все взаимосвязано и никогда нельзя сказать, что ведет к успеху, прибыли и славе, а что, напротив — к забвению, несчастью, горю и страданиям. Вот тут-то и была та самая ситуация, однако кто знал, что этого эльфа ждет Великая судьба и невероятные свершения! Разве что боги этого странного мира…
Жизнь сама по себе штука странная!
Знаете, не думал никогда, что меня будут бить вновь. Уж очень неприятны воспоминания, когда тебя избивают! Было мне тогда, да не важно сколько — важна сама суть! Больно? Да нет, скорее унизительно и мерзко — чувствовать себя слабым. Испытав это раз — я предпринимал все, чтобы избежать этого, но не всегда это получалось. Само собой, меня били и позже, не раз, и даже не два — но была разница! Я всегда знал кто, за что бьет и какова будет плата за мою боль, унижения, страдания и слезы. Могу сказать одно — счета оплачены троекратно, по моему скромному мнению, хотя оно никогда не было скромным — эго мое все, и согласно моей вере возмездие случилось.
Давно я не испытывал столь сильного унижения, когда тебя связывают, тянут куда-то, а потом еще и избивают, не столь больно, сколько обидно. Мгновенно вспоминается детство и юность. Все это было! Но не это меня привело в бешенство — насмешка, плевки в лицо, и обидные удары которые вызвали у меня слезы. А ведь я думал, что они давно в прошлом, али зря мне пришлось столько работать над собой и моей компанией? Но это было слишком, даже для меня…
Именно в тот момент, я поклялся — убью, просто уничтожу всех, кто причастен к моему унижению. Даже если это розыгрыш, даже если это заказ — актеры, заказчики — они все будут страдать, и не только они. Их семьи тоже поплатятся, в первую очередь их родные и близкие, а потом и сами актеры!