Прежде, чем я могла оглядеться вокруг в поисках подходящего орудия, чтобы разбить его, нечто на коротких ногах и с огромными клыками исчезло.
Я судорожно вздохнула. Теперь я поняла, почему в магазине появлялось странное чувство пространственного искажения. Я чувствовала подобное в доме Гроссмейстера, в день, когда я вошла в Тёмную Зону и обнаружила, что бывший парень моей сестры был самым главным злодеем в Дублине, но я не смогла сообразить, в чем дело. Эти зеркала являлись дверьми, соединяющими пространства, и, так или иначе, оказывали влияние на них.
Затем появилось что-то ещё, перемещаясь глубоко в стекле. Крутящиеся серебряные вихри разбивались о его непреклонную, быстро приближающуюся, фигуру. Я отошла на безопасное расстояние.
Тёмные формы перемещались по поверхности дрожавшего зеркала. Тени, для которых не хватало определений. Примитивный страх. Именно это чувство они вызывали. Сейчас как раз тот самый случай, когда лучшее, что можно сделать, — это бежать, но проблема заключалась в том, что бежать мне было некуда. Это и было мое убежище, моя безопасная зона. Если я не могу чувствовать себя спокойно здесь, то не смогу уже нигде.
Теперь оно еще больше приблизилось.
Я смотрела в зеркало: вниз по узкой серебристой дорожке, края которой исчезали в темноте, обрамленная силуэтами деревьев. Деревья скрывались в пучках жёлтого тумана, состоявшего сплошь из чудовищных существ, формирующихся и тут же трансформирующихся. Это место воняло хуже, чем Тёмная Зона, и что-то мне подсказывало, что воздух в зеркале был холоден, убийственно холоден, физически и психически. Только адская, жестокая полужизнь могла выдержать существование в таком месте.
Тёмная фигура скользила вниз по кошмарному пути, и теневые демоны с беззвучными криками отходили назад.
На дрожащем стекле проявилось еще больше дымных рун. Я не могла сказать точно, каким образом шло то, что прибывало: на двух ногах или на четвереньках. Возможно даже на множестве когтей. Я напрягла зрение, пытаясь распознать эту фигуру, но густой туман помешал мне.
Я знала только, что оно было огромным, тёмным, опасным… и почти уже приблизилось.
Я вышла из комнаты на цыпочках и прикрыла дверь. Я оставила лишь маленькую щелочку, чтобы подсмотреть и в случае надобности тут же захлопнуть её и бежать со всех ног.
Из зеркала вырвался ледяной порыв ветра.
Оно было здесь!
Из зеркала вышел Иерехон Берронс. Его длинное черное пальто развивалось.
Он был весь в крови, которая застыла тонким темно-красным инеем на его руках, лице, и одежде. Его кожа была бледной от исключительного холода, а его полуночные глаза сверкали жестоким, диким светом.
На руках он нёс окровавленное, жестоко израненное тело молодой женщины. И мне не надо было проверять её пульс. Я знала, что она мертва.
Глава вторая
— Здравствуйте, я хотела бы поговорить с инспектором Джейни, пожалуйстаСказала я в телефонную трубку ранним утром следующего дня. Я успела принять три таблетки аспирина, запив их кофе, пока инспектор подходил к телефону. Я надеялась, что противный инспектор отстанет от меня на некоторое время, но после прошлой ночи я поняла, что нуждалась в нем. Я придумала простой, но гениальный план. Для его осуществления мне не хватало только одного: моей ничего не подозревающей жертвы.
Через некоторое время и серии щелчков я услышала: — Инспектор Джейни. Чем могу вам помочь?
— Фактически это я могу помочь вам.
— Мисс Лейн, — проворчал он.
— Единственная и неповторимая. Вы хотите знать, что происходит в этом городе, инспектор? Сегодня днем я приглашаю вас на чай. В четыре часа, в книжном магазине. — Я чуть было не сказала драматическим закадровым голосом: «И приходите один!». Что поделаешь, я — дитя поколения, которое слишком увлекается просмотром телевизора.
— В четыре часа. Но, мисс Лейн, если вы просто так впустую потратите моё время… Но я уже повесила трубку, у меня не было настроения выслушивать его угрозы. Я достигла своей цели — он придёт.
Я не слишком хороший повар, в отличие от моей мамы. Она готовит просто отлично. Ладно, давайте называть вещи своими именами и закончим с этим. Всего несколько месяцев назад я была избалованна и ленива. Если бы вдруг в моей голове возникла мысль позаботиться о себе, я бы тут же отбросила её и стала бы наводить красоту, а любимую еду мне приготовила бы мама. Я уговорила бы её. Я не знаю кто больше виноват в этом: я — что так себя вела, или мама — что терпела моё поведение. Так как я сейчас живу самостоятельно, то я ем много поп-корна, хлопьев, лапши быстрого приготовления и разных батончиков. В моей комнате есть электроплита, микроволновая печь и маленький холодильник. На такой кухне я могу готовить.