— От Элькрис? — Эвентин нахмурился. — Когда это было последний раз — семьсот лет назад? Что за весть?
— Он мне не сказал. Он хочет говорить только с тобой.
Эвентин кивнул:
— Пусть говорит. Впусти его, Гаел.
Гаел поклонился и торопливо вышел, оставив дверь слегка приоткрытой. Через секунду огромный лохматый пес скользнул внутрь и бесшумно подкрался к королю. Манке, старый друг Эвентина. Они вместе вот уже десять лет, мало кто был так близок к королю и так же ему предан. Эвентин нежно потрепал пса по седой голове, провел рукой по спине, по бокам.
— Седой, как я, — печально пробормотал он.
Двери широко распахнулись. Вошел Гаел, за ним — Лорен. Избранник чуть помедлил в дверях, нерешительно глядя на молодого пажа. Король кивком отпустил юношу. Андер тоже собрался было выйти следом, но отец велел ему остаться. На этот раз Гаел плотно закрыл за собой дверь. Лорен выступил вперед.
— Мой король, пожалуйста, простите… они думали, что я… что мне… — Он буквально давился словами.
— Мне не за что прощать тебя, — успокоил юношу король. Он прошел через комнату и мягко положил руку на плечо юного избранника. — Я знаю, это очень важно, иначе бы ты не оставил Сады. Вот, садись сюда и расскажи все по порядку.
Он испытующе посмотрел на Андера, потом подвел юношу к письменному столу в глубине комнаты, усадил его и сам сел рядом. Андер последовал за ними, однако остался стоять.
— Твое имя Лорен? — спросил Эвентин.
— Да, мой король.
— Ну что же, Лорен. Теперь расскажи мне, что случилось.
Лорен выпрямился в кресле, его руки лежали на столе. Крепко сжатые пальцы побелели.
— Мой король, сегодня утром Элькрис говорила с избранниками, — начал он почти шепотом. — Она сказала… она сказала, что умирает.
Андер похолодел. Король же, казалось, никак не отреагировал на это сообщение, он неподвижно сидел на месте, и только его глаза впились в собеседника.
— Быть может, это ошибка, — произнес он наконец.
Лорен покачал головой.
— Это не ошибка, мой король. Она говорила со всеми. Мы… мы все это слышали. Она умирает. Запрет начал терять силу…
Король медленно поднялся и молча подошел к раскрытому окну. Манке, свернувшийся на кровати, встал и подбежал к нему. Король машинально опустил руку и потрепал пса по седым ушам.
— Ты уверен в этом, Лорен? — спросил Эвентин, глядя в окно, — Совершенно уверен?
— Да… да.
Лорен плакал тихо, беззвучно, закрыв руками лило. Эвентин не обернулся к нему; он пристально, не отрываясь, смотрел на лес. На свой дом. На их дом — лес.
Андер уставился в одну точку: ужас того, что он только что услышал, постепенно доходил до него. Элькрис умирает! Запрет теряет силу. Зло снова свободно. Хаос, безумие, война! И в итоге — уничтожение всего.
Когда-то он очень тщательно изучал историю.
Очень давно, еще до Великих войн, до расцвета древнего мира, до того как на земле появились люди, шла великая битва Света и Тьмы. Эльфы сражались на стороне Света. Война была долгой, опустошающей, ужасной. Добро тогда победило. Но природа поверженного зла такова, что его нельзя полностью уничтожить, его можно только изгнать за пределы мира. Тогда же эльфийские мудрецы, соединив всю силу своей магии с жизненной силой самой земли, создали Элькрис и дали ей власть над Запретом, который удерживал силы зла в заточении, не давая им снова выйти на землю. И пока Элькрис жива, зло не может возвратиться сюда. Но в летописях сказано, что это не будет длиться вечно, ибо нет в мире силы столь великой, что окончательно победит смерть. Поколения сменялись поколениями, и постепенно стало казаться, что Элькрис бессмертна — единственный островок надежности и спокойствия в бурной реке жизни. Казалось, так будет всегда.
Король резко обернулся, напряженно поглядел на сына, затем снова сел к столу, уверенно взяв Лорена за руку.
— Расскажи мне все, что она говорила тебе, Лорен. До мельчайших подробностей. До единого слова.
Избранник молча кивнул. Глаза его снова были сухи, лицо спокойно. Андер подсел к ним. Король в ожидании откинулся на спинку кресла.
— Мой король, вам известно, как она говорит с нами? — осторожно спросил Лорен.
— Я был избранником, Лорен.
Андер с удивлением поглядел на отца. Он не знал этого. Лорен же, наоборот, воспринял слова короля как должное. Он кивнул и повернулся к Андеру:
— Голос ее не звучит как наши голоса. В сознании словно возникают образы. Это не похоже на слова, скорее мы сами истолковываем привычными словами те мысли, что она стремится донести до нас. — Он помолчал, затем снова обратился к Эвентину: — Я… мой господин, до сегодняшнего утра Элькрис ни разу не говорила со мной. Она говорила со всеми нами только в день нашего избрания. Все, что мы знали об этом, основывалось лишь на летописях ордена и на том, чему нас учили старшие избранники. Поэтому сегодня я немного растерялся.