Какие бы чары ни творил Тирион, их энергия потекла над островом Мертвых к морю, заставляя вскипать волны, которые начали омывать берега густой пеной. В воде что-то зашевелилось, и на поверхности показались фигуры.
Кренясь и пошатываясь, утопленники шли на призыв Кхаина. Прикованные к острову Мертвых сотни и сотни неупокоенных выбирались на сушу. Некоторые из них меньше дня провели в своих морских могилах, другие, павшие в прошлых тысячелетиях, уже превратились в опутанные водорослями скелеты.
Когда загробное подкрепление потянулось за войском Тириона, армия Малекита пришла в смятение. Вселяющие ужас стоны и вздохи басами оттеняли пронзительные боевые кличи и вопли кхаинитов.
— Не отступать! — взревел Малекит, еще раз взмахнув мечом.
Безо всякой стратегии Малекит на своей черной драконице бросился в самое сердце врага, рубя священным клинком Азуриана направо и налево и оставляя за собой окутанные белым пламенем трупы.
Он мало что знал о ритуале высвобождения, но чувствовал, как вихрь вокруг него ослабевает. Малекит попытался сосредоточиться на противниках и погнал Серафон в гущу схватки, давая ее когтям и клыкам обагриться кровью врага.
Время утратило смысл. Вокруг бушевала битва, как реальная, так и колдовская. В воздухе кружили небесные колесницы и грифоны, маги на сверкающих платформах и ревущие мантикоры. Малекит, не обращая внимания ни на что другое, с одинаково равнодушной свирепостью рубил гидр и эльфов, возниц и холодных.
Он смутно осознал яркое пламя и крики, когда последние из уцелевших драконов Имрика атаковали фланг армии Тириона, убивая врагов когтями и огнем. Малекита окутало зловоние соленой воды и разложения. Он увидел, что до боевых порядков добрались морские умертвия. Кто-то из них, сохранив оружие, сражался ржавым мечом и прикрывался сломанным щитом, но были и такие, кто полагался лишь на когтистые лапы и огромные пасти, полные острых зубов, точно у глубоководных рыб.
Малекит рубил восставших мертвецов направо и налево, однако их атака нарушила боевые порядки эльфов, и те начали отходить. Не желая оказаться отрезанным от своей армии, Король-Феникс был вынужден отступить и во время полученной передышки понял, отчего мертвецы вызвали столь сильный ужас.
Во главе нежити шагали пять фигур, поднявшихся из могил острова Мертвых. В королевских плащах и доспехах, с мечами и щитами, с ожерельями и браслетами на истлевших костях, пятеро жутких воинов руководили атакой.
Короли-Фениксы прошлых веков.
Лишь пятеро из десяти — те, чьи тела были погребены в мавзолеях у кромки воды. Среди них оказался и Финубар, хотя менее чем за три года магия вихря превратила его тело в поблескивающие кости. За ним, сияя призрачным светом, следовали остальные. В их пустых глазницах мерцала магия. Оказавшись лицом к лицу с королями прошлого, воинство Малекита расступалось под натиском умертвий, точно волна перед носом корабля.
Малекит увидел, что силы Тириона приготовились к новой атаке. Рыцари и всадники на грифонах выжидали момент для нападения, а колесницы тиранокцев набирались сил для прорыва.
Глядя на превратившееся в череп лицо Финубара, Малекит переполнился отвращением, которое породил вовсе не ужас, а ярость. Перед ним выстроились пятеро его злейших врагов, они мешали ему и при жизни, а теперь их костями завладел обезумевший раб Кхаина. Малекита тошнило от их бессилия, и с брезгливостью он приподнялся в седле Серафон.
Его окружил вихрь, который, словно спущенный с цепи зверь, пытался вырваться из объятий магнетитов. Он бился о землю и взмывал в воздух облаками и шквалом искр. Самая мимолетная мысль Малекита вызвала волнение магического водоворота. Ненависть к мертвым королям придала вихрю форму, и он отзывался, скапливаясь в теле Короля-Феникса, искрясь на пальцах и конечностях.
Наполненный колдовской силой, Малекит вспыхнул. Доспехи раскалились добела, Азуриат казался языком пламени. И в тот момент Малекит осознал свою судьбу и принял себя таким, каким он был.
Возрожденным Азурианом.
Смех Малекита эхом разнесся над полем боя.
— Короли Ултуана! — Король-Феникс выплюнул эти слова, точно ругательство. — Узурпаторы и воры. Вы у меня в долгу. От своего имени и от имени своего отца призываю вас немедленно расплатиться!