Вместе с ними находился и маг, чье присутствие Друсала теперь заметила. До поры он укрывался за неким оберегом или чарами, вероятно, защищавшими от демонов, бушевавших в Ултуане. Но затем он слишком глубоко погрузился в поток магии, и эфирную ауру было никак не утаить. Подобно солнечному лучу, он сиял, втягивая потоки силы в себя.
От нее не укрылся и замысел мага — он планировал атаку, направленную на Малуса. Ему хотелось обезглавить войска, угрожавшие бреши, и сил ему было не занимать — серьезно навредить Темному Клинку он бы вполне сумел. Друсала не питала никаких сомнений: если тирана что-то выведет из строя, штурм прервется.
Хуже того, убив Малуса, маг мог ненароком освободить что-то, с чем Друсала пока не готова была столкнуться. И именно этим она не хотела рисковать.
Из посоха Друсалы хлынул поток черной энергии, рассекая потрескивавшее пламя силы, направленной магом против Малуса. Полярно разные чары, свет и тьма, оттолкнули друг друга с яростью бури. По полю брани пронесся глухой раскат грома — отголосок ярости двух заклинаний.
Маг повернул голову, и Друсала увидела его — худощавый эльф в сапфировом одеянии, расшитом золотом и жемчугом, в высоком шлеме, поднимавшемся над его тонким лицом, гордо-тщеславным. Она услышала, как маг называет ей себя:
«Я Шринастор, хранитель знаний Хоэка[5], Иерофант Золотого Пути, Маг Зеленого Луча. Это место под моей защитой!»
Друсала почувствовала, Шринастор втягивает в себя силу. Хранитель знаний намеревался дать ей бой, противопоставить свою магию ее ведьмовству. Дернув поводья пегаса, тем самым направив его в сторону, она повернула обратно к войсковой линии друкаев.
Пусть Шринастор думает, что отпугнул ее. Своей непосредственной цели она достигла, равно как и Малус достиг пробоины: его рыцари уже бились с воинами-азурами. Если магия хранителей знаний задевала их собственные войска, они воспринимали это болезненно, так что пока Шринастор не угрожал драхау.
Что еще более важно, у Друсалы появился ответ на собственный вопрос: двигали ли ее противником-азуром способности или высокомерие. Теперь, когда она знала, с кем столкнется, их следующая встреча закончится совсем иначе.
— Копья на изготовку! Держать оборону!
Приказы прозвучали, и сотни копий вонзились в землю, каждый воин упирался коленом в свое оружие, чтобы помочь ему выдержать надвигающуюся атаку. Высокие окаймленные железом щиты размером с несших их ратников выстроились в стену. Ни страха, ни мыслей об отступлении не таилось в умах азуров — они готовились принять атаку самой чудовищной кавалерии среди всей друкайской орды.
Князь Иварин даже в разгар битвы ощущал гордость в каждом биении сердца. Он знал, что не все офицеры согласились с его решением разместить эти войска у бреши, когда ту же позицию могли оборонять и отряды попроще. Они настаивали на том, чтобы совершить вылазку против друкаев, навязать врагу борьбу до того, как он сможет начать продолжительную осаду. И для подобной атаки требовались лучшие воины в крепости, а значит, именно эти эльфы — Гвардия Эатана.
Когда князь отверг идею наступления, ему пришлось вытерпеть намеки на неопытность и неразумность. Его офицеры были правы: удержать Орлиные Врата во время длительной осады, имея брешь в стене, станет непростой задачей. Вот почему он решил воспользоваться этой слабостью — превратить место пробоины в мясорубку для лучших сил их врага.
Однако, когда князь увидел, как разворачивается атака, когда на его глазах тиран Хаг Граэфа лично повел к пролому рыцарей верхом на ящерах, им овладели сомнения. Иварина охватило предчувствие плохого конца — он словно смотрел на поступь собственной гибели. Попытка устоять в бою с подобным противником виделась безнадежной. Орлиные Врата были потеряны — что толку напрасно терять и жизни? Искушение объявить отступление терзало его, назойливо звучало в ушах обещаниями безопасности и покоя.
Лишь тяжесть меча в руке крепила его решимость. Этот клинок передавался от отца к сыну на протяжении пятидесяти поколений в его роду. Много раз его возвращали в дом вместе с телом владельца, возложенным на щит, и живой наследник принимал его у павшего героя. Этот клинок никогда не избегал битвы. Эльфы, владевшие им, исполняли свой долг перед Ултуаном и Королем-Фениксом до конца. И Иварин знал, чего именно требует от него долг в тот день.
Он знал, что если удержит брешь, то и Орлиные Врата устоят. Знал, что битва грядет трудная и кровопролитная. Поставленным здесь войскам по факту был вынесен смертный приговор. Все до единого воины облачились в белые плащи перед походом в знак чистоты помыслов и решимости перед их последней жертвой за Ултуан, цвет траура по тому времени, когда эта жертва была принесена. Вот почему, исключая иные причины, Иварин решил доверить такую роль только личной свите — Гвардии Эатана. Вот почему он вступил в бой с ними вместе. Если они победят, крепость точно устоит. Если нет — у него все равно не сыщется такого приказа, что сумел бы отсрочить бедствие.
5
Хоэк — один из эльфийских богов и член эльдарского пантеона, хотя его роль в нем неизвестна. Мало что известно о Хоэке; считается, что он — таинственный странник, блуждавший по межзвездным тронам между мирами еще в ту пору, когда сами звезды были молоды. Эльфы-отшельники и следопыты видят в Хоэке своего высшего покровителя. — Прим. пер.