— Ни на каком автобусе я не поеду… — сразу же надула губки Анечка. — Юркин! Ты что обещал? Что домчишь нас с Надькой, как королев, а сам…
Никто из москвичей не заметил, как из вокзальных дверей выполз, позёвывая и почёсываясь, тощий заспанный мужик с рябым лицом и вислыми, как у запорожского казака, усами. Остановившись на крыльце, он одёрнул подол некогда белой футболки и, вытерев потные ладони о потёртые джинсы, со скучающим видом глянул по сторонам. Но только когда в его заднем кармане пронзительно зазвонил телефон, мужик соизволил заметить расположившуюся возле памятника компанию.
— Альберт! — Юра не пошёл, а буквально полетел навстречу. — Ты куда… э-э… пропал? Договорились же…
Подойдя, мужик окинул придирчивым взглядом всех четверых, задержавшись не на привыкшей к мужскому вниманию Анечке, а на зардевшейся и засмущавшейся Наде.
— Так, значица, это и есть твои приятели? — хрипловато спросил он. — Москвичи-и! Путешественники-и! Помяните моё слово, потопните вы в наших болотах…
— Альберт, подожди! — возмутился Юра. — Ты лучше скажи, где был? Я тебе звоню…
— А ну, цыть мне!.. — оборвал его Альберт, щёлкнув корявым пальцем по носу. — И слушать внимательно, в оба уха: машина на стоянке, за магазином. Найдёшь. Полный бак, две канистры в багажнике. Увидишь. Километров на пятьсот тебе хватит, а будет мало — сам докупишь и зальёшь. Вернёшь здесь же, через две недели. Чтоб была в таком же порядке, чтоб обратно, был полный бак, и чтобы всё, как у кота, блестело…
— Альберт! — Юра не скрывал, что обиделся. — Договорились же…
— Чтобы всё, как у кота! — повторил Альберт. Чувствовалось, что это присловье из лексикона упразднённых прапорщиков ему очень нравится. — Понял? Вот и лови, если понял…
Связка ключей с брелоком в виде автомобильчика серебристой рыбкой сверкнула в воздухе.
— Мда-а, суровый у тебя приятель… — заметил Володя, глядя вслед неторопливо удаляющейся фигуре.
— Кто… э-э… Альберт? — переспросил Юра. — Не, вообще-то он обыкновенный. А механик и вовсе классный, отец до сих пор его иногда вспоминает. Он раньше у нас работал, пока на пенсию не ушёл. В Москве у него… э-э… две квартиры, своя и покойной жены, он их сдаёт, а на выручку живёт…
— Ловко, — согласился Володя.
— А за городом у него гараж пополам с приятелем, — продолжал рассказывать Юра. — Здесь федеральная трасса проходит, вот они машины и чинят… э-э… вроде автосервиса, самодеятельного, правда. А в свободное время гонки устраивают по бездорожью. Знаешь, Володь! Никак я не ожидал, что Альберт нам «Кошку Ми» даст…
— А что такое «Кошка Ми»? — сразу же заинтересовалась Анечка.
— Увидишь, — загадочно улыбнулся Юра. — Только… э-э… пожалуйста, не смейся.
Шагах в десяти от вокзального здания, выступая вперёд, стоял магазин под односкатной крышей. За ним и обнаружилась автостоянка, открытая пассажирам на железнодорожной платформе, а со стороны сквера надёжно укрытая от чужих любопытных глаз. Здесь дожидались хозяев несколько «Жигулей», грузовичок-пикап, две потрёпанных иномарки и даже мотоцикл с двумя туго набитыми, словно облитыми маслом кожаными мешками, привязанными к багажнику над задним колесом.
Второй в ряду стояла тёмно-зелёная, в светлых камуфляжных разводах пятидверная «Нива», похожая на небольшой вездеход. Спереди красовалась роскошная «люстра» из пяти ламп, сзади на крышу, на широкую металлическую площадку вела коротенькая лесенка. На обеих боковых дверцах скалила клычки чёрно-жёлто-белая кошечка, прорисованная во всех подробностях — до узких белых усов и цветных пятнышек на пушистых щёчках. Под кошечкой шла надпись на двух перекрещивающихся лентах: «MoscowAutoClub». Тонированное заднее стекло покрывали пёстрые наклейки. Поставив на асфальт обе сумки, сбросив тяжёлый рюкзак, Юра по-хозяйски подошёл к «Ниве».
— Володь, девчата!.. — начал он, распахнув дверцу. — Собственно, вот…
— Ой, мамочки! — Анечка обхватила обеими ладошками щёки. — Это мы сейчас на этом… прямо на этом поедем?
— Вездехо-од! — не без восхищения в голосе протянул Володя. — Мда-а, Юрыч! И впрямь, серьёзный у тебя приятель.
— Это «Кошка Ми», — сразу же стушевался Юра. — Володь… э-э… девчата… Я и в самом деле не думал, что Альберт нам её даст. Он её когда-то сам, из трёх разных машин собрал, всё время холил и лелеял. Правда, потом, когда появилось новое увлечение…
— Женщина? — понимающе спросил Володя.