В милиции меня очень благодарили. За мальчиком оказалось три изнасилования, и два из них с убийством. Список его повреждений, который мне потом показал следователь, включал семь сломанных ребер, полностью отбитые детородные органы, сломанную ногу, три вывиха и четырнадцать выбитых зубов. О количестве синяков я даже не спрашивала, и так ясно, что оно было трехзначным. “ Неужели вы его сами? Без помощников?! Круто вы его!” — поделился следователь. — “ С такими потерпевшими, как вы, и милиции не надо!”
И сейчас я впала в третий приступ бешенства. Верховному вэари можно было только посочувствовать. Я успокоилась почти сразу, стоило только вазе разлететься на запчасти, но бешенство не ушло окончательно. Оно схоронилось в глубине рассудка, и готово было вырваться наружу, как только я встречусь с негодяем, который разлучил меня с мужем.
Я перевела дружелюбный взгляд голодного крокодила на Ольгу. Блондинка поежилась.
— Как мне найти вашего Верховного вэари!?
— Я не могу этого сказать!
Моя рука легла на вторую вазу.
— Не можете!?
— Погоди!
Я выразительно сомкнула пальцы на узком горлышке вазы.
— Ну!?
— Я могу сказать, где он будет в ближайшее время, но тебе это не поможет!
— Это мне решать!
— Через семнадцать дней по времени мира эльфов, будет ежегодный слет волшебников. В мире Кастрелл, 4н-17а. Кас, по классификации эльфов.
— 4н-17а. Кас, мир Кастрелл, — повторила я. — Понятно. Значит так, мужа я своего не отдам, так и передай вашему Верховному волшебнику. И скажи, чтобы он не попадался мне на глаза лет пятнадцать. А то еще одним вэари, или как вас там, будет меньше. Гарантирую.
— Вы не знаете, о чем говорите!
— Зато я отлично знаю, что сделаю с ним при случае!
— Для того, чтобы справиться с ним, да даже встретиться, вы должны стать волшебницей!
— Это так сложно?
— Да. Инициацию выдерживают немногие.
— Таких как я тоже мало. Как можно пройти инициацию?
Глаза блондинки засветились злостью.
— Я все расскажу тебе! Надеюсь, ты погибнешь! Тогда твой муж точно придет ко мне!
Я фыркнула.
— На твоем месте я бы не обольщалась. У Ники слишком хороший вкус. Интересно, он хоть раз переспал с тобой?
По кислой гримасе блондинки я поняла, что попала в точку. И сладко улыбнулась.
— Не горюй, мой муж — ответственный человек. Лет через двести ты его обязательно дождешься, если он до той поры не придумает, как отвертеться.
— Тварь!
— Все мы твари божии. — парировала я. — Но ты — особенно! Ладно, давай о деле. Что нужно для инициации?
— Найти книгу “Sapremiolanksis”. У твоего мужа она наверняка есть. И найдешь там нужное заклинание. Называется: ”Инициатор”. Прочитаешь, — а дальше по обстоятельствам. Там узнаешь, что нужно делать.
Я кивнула.
— Это все?
— Все.
— Тогда — до встречи в мире Кастрелл. Поклон нижайший волшебнику верховному.
Блондинка поднялась из кресла и пошла к двери. Но на пороге обернулась. Страх прошел, но взамен появилось желание сказать мне какую-нибудь пакость. Зря. После общения со студентами у нее не было шансов со мной справиться, тем более в словесном поединке.
— Надеюсь, наша встреча не состоится при жизни.
— Если вы на это надеетесь, то лучше вам не приходить на шабаш через семнадцать дней.
С этими словами я захлопнула за ней дверь, и бросилась звонить на работу мужу. Сейчас кто-нибудь поднимет трубку, скажет, что мой муж опять задержался на работе, я отчитаю его, а к завтрашнему дню забуду всю эту чушь, как страшный сон. Или буду рассказывать своим студентам, ради прикола.
К телефону долго никто не подходил. Потом трубку сняла Катя, одна из работниц архива.
— Кать, привет, это Вэл, — поздоровалась я. — Мой благоверный там далеко?
— А его вскоре после твоего звонка вызвали к заказчику! Он что, еще не приехал?
— Наверное, скоро появится! Ну, я ему холку намылю! Ладно, спасибо за информацию.
— Пожалуйста. Пока.
— Пока. Еще поболтаем.
Я повесила трубку и задумалась. Что делать? Не скажу, что я так во все это поверила, слишком уж это… бредово, но вдруг? Любой русский человек — истовая помесь из христианина, язычника и атеиста. И я — тоже. Поэтому я оставляю двадцать процентов на всякий случай. Что же теперь делать? Пойти в кабинет к мужу и хорошо покопаться там. И если я найду эту клятую книгу, как ее там!? Я точно прочитаю это заклинание. Никому я своего мужа не отдам! И тем более этой крашеной тощей кляче! Это же просто оскорбление меня!
Я вспомнила, как мы познакомились с мужем. Это было два года назад. Я тогда пришла в библиотеку и поднималась по лестнице на второй этаж. А Ники спускался. И сильно задел меня плечом. Задел — и пошел вниз, не извиняясь. Я вцепилась в перила, чтобы не упасть. Потом, через пять ступенек, этот наглец обернулся.
— Простите, я вас толкнул.
— Ничего страшного, не стоит извинений, — вежливо ответила я. — Я уже плюнула вам на спину.
Он смешно вывернул голову, потом снял пиджак и рассмотрел его на свет.
— Вы врете.
— Зато теперь мы квиты.
Он улыбнулся.
— Если мы квиты, я могу пригласить вас на чашку кофе?
Я осмотрела его с головы до ног. Симпатичный. Высокий, светловолосый, голубоглазый, с длиннющими ресницами и великолепной фигурой. И отлично это знает. Вон как улыбается. Соглашусь — и сценарий известен заранее. Сперва чашка кофе, потом приглашение пообедать, потом — поужинать, а потом — проснуться и вместе позавтракать. Но я никогда не вписывалась в штампы.
— Простите, но вы не в моем вкусе.
Он ошарашено захлопал глазами.
— Почему?
Я пожала плечами.
— Вы мне не нравитесь. Вот и все.
Наверное, я была первой, кто так разговаривал с ним. Потому что Ники выдал:
— Давайте я приглашу вас на чашку кофе, и вы мне расскажете, что нужно сделать, чтобы понравиться вам?
Издевка просто вылезла из меня.
— Попробуйте избавиться от десяти килограммов тщеславия. Оставшихся пяти будет больше чем достаточно. А теперь простите, у меня дела.
Не знаю, как Ники нашел меня, но на следующий день он пришел в университет с цветами. Так продолжалось несколько недель подряд. Я злилась, потом мне стало лестно, потом мы начали встречаться, а потом, месяца через четыре, Ники сделал мне предложение, и я приняла его. Оказалось, что он очень мил. Я защитила кандидатскую, и стала писать докторскую. Ники сидел в архиве, от души копаясь в старых бумагах. Детей и, правда, пока не было, но какие, блин, дети в мои 25 лет? Это же крест на всей свободной жизни! Да! Я ведь так и не рассказала миру о себе! Меня зовут Ставрогина (фамилию я менять не стала, а муж не настаивал) Валентина Алексеевна, кандидат биологических наук. Кто-то может удивиться — как так? Такая молодая — и уже кандидат. Но все просто. Мама у меня учитель биологии. Только умоляю вас, не надо разводить семейственность! За свою счастливую жизнь я сменила четыре детских садика и семь школ. Мама обожала разъезжать по стране. Так что ни о каком блате речи не шло. При такой смене школ и программ знания тоже страдали. У меня было всего три пятерки — по русскому, по литературе и по биологии. И то — только за счет моей любви к чтению и патологической грамотности. Разбудите меня ночью и проведите диктант, — и я уверена, в нем не будет ни одной ошибки. Ну и еще “халявные” предметы. Труд, физкультура… И обязательная двойка по пению. Если кому-то медведь просто наступил на ухо, то на моем ухе он точно станцевал “Лебединое озеро”. Не могу взять ни одной верной ноты, хоть вы меня пристрелите. И когда мы переехали в очередной раз, я просто пошла в восьмой класс, вместо седьмого. В восьмом классе пения уже не было — и это был главный аргумент. Так что в институте я оказалась в неполных 16 лет. Хорошо, “на пять”, я знала только биологию. Вывод напрашивался сам. Сперва красный диплом, потом аспирантура, которую я не стала затягивать, наша свадьба — и потом диссертация.