– Знаю. Его мама говорила… моей маме…
Зоя склонила голову набок и посмотрела на Жору серьёзными тёмными глазами:
– Жора, у меня к тебе просьба. Двенадцатого мы проводим сбор… Выступи, пожалуйста, и покритикуй Гену за то, что он не помогает матери.
Жора закачался, переступая с ноги на ногу:
– Но я… Понимаешь, я… Всё-таки как-то… в семейные дела… всё-таки неудобно как-то…
Зоя сделала каменное лицо, и голос её зазвучал сухо:
– Какие же это семейные дела, если у нас в классе растёт тунеядец? По-моему, это общественные дела. – Она передёрнула плечами и сделала вид, что собирается уйти. – А вообще я тебя понимаю: ты просто боишься, что Генка тебе по шее надаёт.
Тут у Жоры покраснели не только уши, но и всё лицо.
– А я… я разве отказываюсь? Я просто так сказал, что немножко неудобно как-то… А вообще… пожалуйста, я… я не отказываюсь.
Одиннадцать человек со сбора сбежали, но двадцать пять всё-таки присутствовали. Соня Барбарисова хоть и читала по бумажке, но то и дело запиналась. Нюся Касаткина довольно бойко рассказала, как она чистит картошку, моет посуду, ходит за хлебом и за молоком. Затем Жора в очень деликатной форме покритиковал тунеядца Генку.
– Мне кажется, Гена… ты… ты ведёшь себя не совсем… не совсем по… порядочно, – закончил он.
– Кто ещё хочет выступить? – спросила Зоя, но в ответ последовало молчание.
– Ну, ребята!.. Какие вы все пассивные! – проговорила Дина. – Неужели ни у кого не найдётся что сказать о своих родителях?
Пока вожатая призывала ребят к активности, сестры Мухины ёрзали за своим столиком, о чём-то шептались и толкали друг друга локтями. Их поразило то обстоятельство, что застенчивые Нюся, Жора и Соня вдруг набрались храбрости и выступили на сборе. Сёстры долго спорили шёпотом между собой, наконец Настя подняла руку, и её пригласили к учительскому столу. Красная, словно из кипятка вытащенная, Настя сообщила отряду, что они с Катей не только чистят картошку, моют посуду и ходят в магазины, но и научились обращаться с пылесосом и помогают маме убирать квартиру. После этого ещё минуты три Зоя спрашивала, кто желает выступить, а Дина упрекала ребят в пассивности.
Получилось, что весь сбор отряда длился какие-нибудь двадцать минут, но по окончании его вожатая сказала Зое:
– Ничего! По крайней мере, сегодня выявился настоящий актив. Как фамилии ребят, которые выступали?
Зоя назвала имена и фамилии.
– Ну вот! В дальнейшей работе ты на них и опирайся. Они, правда, немножко стеснялись, но у них есть вкус к общественной работе.
Когда участники сбора выходили из школы, Гена обратился к Жоре:
– Ну-ка ты, порядочный! Поди сюда!
Жора подошёл.
– Чего это ты, порядочный, лезешь в мои личные дела?
Ответить Жора не успел, потому что Гена дал ему кулаком по скуле. И тут оказалось, что бледный, узкогрудый Жора очень неплохо дерётся. Никто даже разглядеть не успел, как он сбил коренастого Генку с ног, как сел на него верхом (Гена лежал на животе). Все увидели только, что Жора вцепился в Генкины волосы и бьёт его носом об асфальт. Их растащили старшеклассники. Нос у Генки был разбит, но он родителям не пожаловался: самолюбие не позволило. На другой день Зоя предложила Дине устроить экстренный сбор и обсудить поведение Жоры и Генки, но вожатая заколебалась. С одной стороны, Генка поступил нехорошо, ответив кулаками на справедливую критику, но с другой стороны, и Жоре не следовало разбивать Генкин нос об асфальт. Дина так и не смогла определить, кто из двоих подравшихся больше виноват, и в конце концов предпочла совсем не обсуждать этого вопроса.
Как бы там ни было, а самые незаметные ребята в классе вдруг сделались «активистами», в то время как члены совета отряда, за исключением Нюси и Шурика, стали увиливать от заседаний.
Глава третья
А ещё недели через две Дина твёрдо решила, что её настоящее призвание не педагогическая деятельность, а работа гидом в «Интуристе». Она засела за английский язык и потеряла всякий интерес к обязанностям пионервожатой. На сборах и заседаниях совета отряда она, правда, бывала, но всякий раз минут через пятнадцать говорила, что ей необходимо куда-то уйти, и оставляла всё на Зою, чем та была очень довольна.
Почти весь учебный год у Зои и её «активистов» кипела бурная деятельность.
Стенгазета «За отличную учёбу» выходила регулярно. Шурик, правда, не умел редактировать заметки, а тем более их писать, зато у него получались очень красивые заголовки. Писали заметки всё те же Соня, Жора, Нюся и сёстры Мухины под наблюдением Зои. Разнообразием заметки не отличались. Предположим, первого числа в одной из них критиковался Юра Дергачёв за то, что стал отставать по математике, а в другой хвалили Петю Короткова за то, что он учится только на четвёрки и на пятёрки. Пятнадцатого числа критиковали Костю Переверзева за то, что он разговаривает на уроках, и хвалили Машу Салтыкову за то, что она учится на одни пятёрки. Была в каждом номере ещё и третья заметка. Она называлась «Наши задачи» или ещё как-нибудь в этом роде. В таких заметках говорилось о том, что классу нужно повысить борьбу за успеваемость или усилить борьбу с нарушителями дисциплины.