— Приступим к ужину? — спросила она мягким голосом.
— Приступим, — только и ответил он ей, присаживаясь на стул во главе стола.
Дворецкий отодвинул стул, помогая тем самым девушке сесть. После мужчина отошёл к двери и встал там, ожидая возможных дальнейших указаний. Правящая семья же сложила руки в молящем жесте, и Генри стал читать молитву одними губами. И только после этого они смогли позволить себе притронуться к столовым приборам. Свечи на столе горели, ярким светом освещая весь стол. Огонь несильно колыхался, а воск начал таить. Ветер за окном стал намного сильнее, большие хлопья снега прилипали к стеклу, создавая неизвестные рисунки.
— А ведь утром была такая хорошая погода, — задумчиво произнесла Адель, посмотрев на окно. — Откуда пришла эта буря?
— Не знаю, — раздражённо выпалил мужчина, разрезая очередной кусок мяса.
Девушка слегка нахмурилась, но промолчала.
Ужин прошёл в непривычной тишине. Император сегодня был не в настроение, и это было видно всем. Служанки стали убирать грязную посуду, остатки еды. Генри быстрым шагом ушёл обратно в свой кабинет, а Адель медленно шла в покои, беседуя с дворецким.
— Завтра будет много снега, да? — спросила она, мечтательно улыбнувшись.
— Вы правы, госпожа. Завтра парням придётся много трудиться, чтобы убрать этот снег с дороги, — ответил ей дворецкий на первый взгляд равнодушным тоном, но это была его работа. На самом деле он очень ценил, что госпожа так по-обыденному с ним разговаривает.
— Надеюсь, завтра будет не так холодно. А то...
Договорить девушка не смогла. Она охнула, тут же остановившись, и схватилась за живот, слегка наклонившись.
— Госпожа, Вы в порядке? — забеспокоился мужчина. — Позвать лекаря?
— Всё... в порядке, — прошипела Адель, попытавшись выпрямиться. — Просто резко кольнуло...
Императрица попыталась сделать шаг, но боль в животе не дала ей этого сделать. Ноги подкосило, и дворецкому пришлось схватить девушку за плечи, чтобы та не упала. Он понимал, что делать ему этого нельзя, но выхода у него не было.
— Госпожа!
— Кэльвин, что стряслось? — взволнованно спросила служанка, выскочившая из какой-то комнаты. — Ой, Господи...
— Позови лекаря! — крикнул ей Кэл, придерживая госпожу.
Молодая девушка тут же подхватилась и побежала прочь, стукая невысокими каблуками по полу. Спустя пять минут она вернулась вместе со старым мужчиной.
— Госпожа, где болит? — спросил этот мужчина, заглядывая девушке в глаза.
— Ничего... всё уже про... — Адель запнулась, загнувшись в приступе очередной боли.
— Идти можете? Мы должны отвести Вас в комнату... — говорил лекарь спокойным голосом, но, как только его взгляд метнулся на пол, он выругался: — Вот чёрт... Эй, девчонка! — обратился он к служанке, — Зову повитуху! У госпожи отошли воды!
Девушка без слов рванула с места, а мужчины помогли Адель добраться до её покоев. Повитуха прибежала сразу же и стала раздавать приказы.
— Тёплой воды, быстро! — кричала немолодая женщина в тёмной одежде.
Служанки бегали из комнаты в комнату, носили чистые тряпки, воду.
— Роды начались не в срок, я права? — спросила у лекаря высокая женщина в строгом чёрном платье.
— Вы правы, миссис Эбигейл, — честно ответил ей мужчина, устало потирая глаза. — Нужно сообщить императору.
— Я займусь этим, не волнуйтесь, — выпалила Эбигейл и тут же двинулась в сторону кабинета.
Император сидел в своём кабинете, только один светильник освещал его стол, заполненный различными бумагами. Сам же мужчина склонился над очередным документом, пытаясь решить проблемы империи. Сильный ветер завывал за окном, не давая ему сконцентрироваться на важной работе. Два ровных стука, и Генри, вздохнув, крикнул:
— Войдите!
Дверь открылась и на пороге оказалась высокая женщина в чёрном платье с белыми рюшками. Тугой высокий пучок на голове и строгое выражение лица. Эта женщина прикрыла дверь и молча поклонилась
— Миссис Эбигейл? Что-то случилось? — взволнованно произнёс мужчина, убирая документы на другой конец стола.
— Ваше величество, я пришла сообщить, что у госпожи Адель отошли воды, — ровно проговорила женщина, даже не запнувшись.
— Что?! — озадаченно выкрикнул Генри, вскочив со своего места. — Что с ней сейчас?
— С госпожой всё будет в порядке, повитуха уже с ней.
— Она в покоях?
— Да, но повитуха просила не тревожить их.
Мужчина нахмурился и уже двинулся к выходу из комнаты, но Эбигейл все так же спокойным голосом произнесла:
— Мужчинам не следует присутствовать на родах, Ваше Величество.
— Знаю, — злобно процедил он сквозь зубы и стал ходить по кабинету кругами.
— Мы все будем молиться за благополучие госпожи и малыша, — только и сказала женщина и, поклонившись, вышла из комнаты.
Генри же, сжимая кулаки, наворачивал круги по своему кабинету. Это не могло быть правдой. Та незнакомка, сказанное ей оказалось правдой. От этой мысли кровь застывала в жилах. Сердце то останавливалось, то билось с бешеной силой. И буря за окном никак не помогала очистить голову от плохих мыслей, постоянно напоминая о словах незнакомки.
За всю ночь император не сомкнул глаз, ожидая новостей. Эбигейл, экономка дворца, заходила к нему каждые пару часов, чтобы сообщить новые новости. И только когда солнце выглянуло из-за горизонта, а буря стихла, во дворце послышался детский плач.
— Ваше Величество! — выкрикнула запыхавшаяся Эбигейл. — Ребёнок... родился...
— Господи, спасибо... — прошептал он и рванул с места.
Адель лежала в большой кровати и держала маленькое чудо у себя в руках. Выглядела она измученно, бледно, но очень даже счастливой. Как только император прошёл внутрь, слуги поклонились.
— Поздравляю, Ваше Величество, — сказала старая повитуха усталым голосом. — У вас родилась прекрасная и здоровая дочь.
Мужчина открыл рот, но сказать ничего не смог. Ком застрял в горле и никуда не хотел уходить. Генри медленным шагом подошёл к кровати, будто боялся напугать малышку.
— Она такая красивая... — прошептала Адель, любуясь своей дочерью. — Возьми её.
Мужчина неуверенно забрал этот маленький кулёчек из рук молодой матери и посмотрел в лицо своей дочери. Удивлённый выдох вырвался из его рта, когда он увидел то маленькое личико. Генри глубоко вдохнул, наклонился к ней и, осторожно поцеловав в маленький лобик, что девочка сморщилась и начала шевелиться, прошептал:
— Изабелла... — Он снова посмотрел в яркие глаза малышки и произнёс громче: — Изабелла Альбур.