– Мы закрыты, – сказала она любезно.
– Я знаю, – ответила Азусена. – Я пришла к вам.
– Скажите мне, пожалуйста, что не для того, чтобы сфотографироваться и все такое?
– Нет, нет, нет.
– Просто некоторые люди действуют мне на нервы. Они, кажется, не понимают, что я теперь здесь работаю, – объяснила она, возвращаясь к работе.
– Полагаю, вы привлекаете их внимание.
Аманда смотрела на нее, ожидая продолжения разговора, и директор продолжила:
– Я вижу, вы меня не помните. Ничего страшного, я немного изменилась, и мои волосы…
– О, я не понимаю.
– Я Азусена, директор Лас Энсинас.
Аманда немного нервничала и оставила швабру лежать на стойке.
– Моя дочь там больше не учится. Вы же не пришли сообщить мне о какой-то прошлогодней задолженности, верно?
– Нет, нет, не волнуйтесь… Я пришла, потому что… я хотела бы, чтобы ваша дочь вернулась в Лас Энсинас. Возможно, это звучит как самое безумное предложение в мире, знаю, что она работает здесь, но… у Марии-Елены прекрасное резюме и она достойная студентка.
Аманда не хотела защищаться, тем не менее она восприняла это как небольшое нападение.
– А вы считаете неправильным то, что моя дочь здесь работает? Вы не думаете, что кофейня – лучшее место для семнадцатилетней девушки… На самом деле, и я так не думаю.
– Не в этом дело, мэм. Могу я быть с вами откровенной?
– Прошу вас…
Аманда махнула рукой, приглашая директора присесть на небольшой бирюзовый бархатный диванчик, который, несомненно, был самым востребованным уголком кафе.
– Я не думаю, что была хорошим руководителем. Не поймите меня неправильно. Я люблю свою работу, правда, люблю. Уверяю вас, очень трудно иметь дело с этими детьми…
– С родителями… – вставила Аманда.
– С родителями тоже, верно. У нас безупречная школьная система, но после смерти Марины я хотела бы… немного упростить ее, понимаете? Немного ослабить правила.
– Вы очень строги.
– Да, это так. Но хочу… я бы хотела, чтобы Мария-Елена вернулась в школу. Возможно, это не входит в ее планы. Понимаю, что ставки высоки, и не могу вносить какие-то коррективы. Но мне кажется очень несправедливым, что ее знания не будут оценены по достоинству.
Аманда вскинула руки вверх, фыркнула и ничего не сказала… даже ничего вроде «спасибо» или «я подумаю». Они обменялись еще парой фраз, и директриса ушла. Недобросовестный человек может предположить, что визит был протокольным и что единственным мотивом Азусены было желание убедиться, что Лас Энсинас не потеряет доход из-за потери еще одного ученика. Но правда в том, что это было далеко не намерение директора. Она хотела, чтобы ее работа заключалась не только в управлении кораблем, но и в том, чтобы убедиться, что всем на борту хорошо. Ей казалось, что эта девушка упускает прекрасную возможность для обучения.
Все семь минут от кофейни до дома Аманда шла пешком: кофейня была совсем рядом с ее новым домом. Она немного подгоняла себя, ускоряя шаги, чтобы не дать мысли о том, что любящая и заботливая мать никогда не позволит своей талантливой дочери бросить школу, нагнать ее. Мелена была движущей силой ее жизни, фундаментальной опорой. Если бы она продолжала учиться и хотела этого, они бы не открыли кофейню… Если честно, все произошло очень быстро. Она вернулась домой, они открыли кофейню, владельцы франшизы позаботились обо всем, и к концу лета они уже работали. Действительно, по соседству не было подобного заведения, поэтому скоро маленькая кофейня превратилась в популярное и стильное место. Оно идеально подходило для учебы или для первого свидания. И теперь, когда становилось холоднее, люди стояли в очередях, чтобы занять один из столов, потягивая горячий какао, или утонуть в мягком кресле в углу кофейни с наушниками или книгой.
Открыв дверь, она увидела Мелену, накрывающую на стол. Пахло очень вкусно.
– Моя мусака подгорела.
– Я уверена, что это не так, милая. Пахнет великолепно.
Мелена спросила, как прошла уборка, и с этой темы они переключились на бытовые, повседневные. Потом они сели за стол, поужинали и перебрались на диван, чтобы насладиться просмотром шоу «Мастер-шеф». Нет, Аманда не забыла о разговоре с директрисой, но не посчитала нужным поднимать эту тему, поэтому прошла к себе в комнату. Мелена тоже легла спать. В доме воцарилась тишина.
Аманде не давал покоя сегодняшний разговор с Азусеной. Мысли о нем гнали сон, поэтому она решила немного прогуляться по их новому дому. Он был очень классным, хотя и не был отделан мрамором или позолоченными панелями, как предыдущий, и не мог называться в полной мере особняком. Но это был прекрасный дом. Просторный, с четырьмя комнатами – одна из них до сих пор пустует – и кухней с барной стойкой и высокими табуретами, сидя на которых за ужином мать и дочь вели прекрасные беседы. Аманда села на один из табуретов, освещаемый только цифровыми часами на микроволновой печи, и вздохнула. Она не знала, как с этим справиться. Она не хотела, чтобы что-то отдаляло ее от дочери, но в то же время понимала, что эта мысль была эгоистичной… Она обдумала все возможные варианты.