— У вас такие в наличии имеются?
— Вы хотите услышать, заслуженно ли я занимаю свой пост? Признаюсь вам, полагал, что на предыдущее место в СВР я пришел навсегда, по ряду причин оттуда очень трудно уходить.
— Многое было завязано лично на вас?
— Многое, и очень много людей, которые поверили мне и которым поверил я.
— А вы сами вербовали агентов?
— Естественно. Это называется «привлекал к сотрудничеству».
— В июле 2003 года на праздновании 100-летия Абеля-Фишера видел вас в красивом синем костюме, и вы его сами назвали «вербовочным».
— Это у нас скорее шутка. Ходишь в повседневной одежде и вдруг появляешься в элегантном костюме. Сослуживцы обращают внимание: а, ты сегодня в «вербовочном» костюме. Искренне полагаю, что привлечение человека к сотрудничеству, процесс беседы с ним для получения информации — высшее проявление профессионализма разведчика. И он должен выглядеть соответствующе и внутренне, и внешне. Когда этот момент должен наступить, отутюжьте еще разок ваш «вербовочный» костюм.
— Владимир Иванович, какова роль вашей Службы в борьбе с исламским экстремизмом? Есть ли у вас агенты, источники в их организациях? И как их внедрять во все эти кланы и тейпы? Ведь если человек проник в банду, он невольно может замарать свои руки чужой кровью.
— Сложнейший вопрос. Использование термина «исламский экстремизм» не поддерживаю. Я бы, скорее, не говорил даже об исламском экстремизме, поскольку ислам — многовековая религия и традиции у нее иные. Для решения конфликта используется религиозный фанатизм. Терроризм — это форма разрешения конфликта грязными и кровавыми методами. Есть терроризм локальный. К примеру, в Испании проводят свою линию баски, в Ирландии — Ирландская республиканская армия. Ни баски, ни ИРА не собираются действовать за пределами собственной территории. И воюют с ними местные спецслужбы. Они, разумеется, обращаются за помощью к другим странам — у басков, у ИРА где-то есть базы, лагеря подготовки. Но все равно основная борьба идет у них дома. А есть такая организация, которая прозвучала на весь мир после сентябрьских событий 2001 года в США. И наш Президент еще задолго до этого прямо предупреждал о страшной угрозе, об игнорировании Западом происходящего в России, что сейчас в Чечне идет обкатывание международного терроризма, который будет неминуемо распространяться по всему свету. В Афганистане натаскивали многих чеченских бандитов. В Пакистане есть или были лагеря подготовки террористов.
— А кого в них привлекают? И каким образом человека можно настолько обработать, что он превращается в полностью послушную, контролируемую машину?
— Сначала ведут вроде бы невинную идеологическую обработку. Это делают в специальных центрах, иногда используют традиционные методы. Скажем, во время хаджа, который совершают мусульмане, могут подбирать наиболее экстремистски настроенных. Это и люди из беднейших слоев населения, разуверившиеся, потерявшие надежду. И палестинцы, которые отчаялись мучиться в своих лагерях и не видят никакого выхода. Или, как в Афганистане, когда многие его жители не знают и не умеют ничего, кроме обращения с оружием. Случается, будущих террористов сознательно сажают на иглу, вяжут наркотиками. Используют тех, кто не вписывается в общепринятые житейские стандарты. Они не способны и не желают жить под диктовку, начинают сопротивляться, и протест этот принимает крайние формы. Некоторые иностранные спецслужбы тайно, а иногда явно, оказывают поддержку экстремистам. Создаваемые ими структуры выходили из-под их же контроля. Яркий пример — Усама бен Ладен.
До сих пор проявляется политика двойных стандартов. В Великобритании предоставили убежище Закаеву. Явного террориста провозгласили борцом за свободу. Тем же британцам мы не раз говорили: в мечетях на вашей территории собирают пожертвования и отправляют в Чечню. Какая же это гуманитарная помощь — бинокли ночного видения, перевязочные материалы, военная форма? Не будет единения среди государств — бандиты почувствуют себя вольготно, и тогда базу для финансовой и иной подпитки терроризма не уничтожить.
Если говорить о Европе, то ни в одной европейской стране понятия «терроризм» не существовало. Нет законодательной базы. И Россия в числе других государств пытается провести такие законы на международном уровне, включая ООН. События последних лет подтолкнули ведущие спецслужбы мира к борьбе с международным терроризмом. Контакты в этой сфере налажены практически со всеми. Говоря суховатым служебным языком, канал взаимодействия используется в качестве «горячей линии» для оперативной передачи информации о базах и лагерях, о возможных терактах, маршрутах передвижения боевиков, путях оказания им поддержки. Конечно, взаимодействуем и по чеченской проблеме. Многие партнеры, справедливо считающие Чечню неотъемлемой частью России, а чеченский терроризм составной частью мирового терроризма, оказывают нам в этом посильную помощь. Соответственно оповещаем партнеров о возможных террористических угрозах и мы. Совместными усилиями нам удалось выявить и нейтрализовать ряд экстремистских организаций.