– Я… нет! Просто я подумала, что им не хочется ездить на автобусе. А Уоллис должен забирать из их школы свою сестру, так что… он мне не бойфренд!
Папа поднимает руки:
– Ладно, ладно, Эггз. Мы с мамой считаем, что должны познакомиться с Уоллисом до того, как дело зайдет дальше.
Я вся горю от унижения:
– Нечему заходить дальше. И хватит об этом.
Теперь вскидывает руки мама:
– Солнышко, понимаешь ли, твой папа просто хочет сказать, что ты в первый раз действительно общаешься с мальчиком, и мы должны подумать о записи к нескольким врачам…
– ХВАТИТ.
Салли зажал рот руками, чтобы не расхохотаться. Черч уткнулся лбом в стол в непосредственной близости от своей тарелки, уши и шея у него багровые. Я медленно оседаю на стуле. Руки и ноги у меня онемели. Засовываю в рот горошину, жую ее, глотаю, чуть не срыгиваю, а затем встаю из-за стола.
– Надеюсь, вы меня извините?
И не дожидаясь ответа, покидаю комнату.
Я никогда прежде не была так счастлива провести час, погрузившись в «Море чудовищ». Я на Великом континенте, рисую облака в бледно-голубом небе, а вокруг разоренного поля битвы суетятся поедатели падали. Гиеноволки, стервятники, когтистые мыши кири-кири, выбирающиеся из-под земли отгрызать разлагающееся мясо от трупов и тащить его в свои подземные норки, чтобы накормить детенышей. Фанаты часто спрашивают, откуда я беру идеи для чудовищ с Оркуса. Я отвечаю, что сама не знаю, но чудовищ легче придумывать, когда ты зла или расстроена.
Я прихожу в себя, только заслышав, как Черч и Салли топают по ступенькам и расходятся по комнатам. Время настольных игр, должно быть, еще не настало. Я проверяю телефон.
Там меня поджидает еще одна присланная Уоллисом фотография. На ней на полу пустая сковорода из-под пирога, усыпанная крошками, рядом с ней лежит большой нож. Уоллис стоит на коленях, его свитер тоже весь в крошках, выражение лица у него ужасающее.
НЕЕЕЕЕТ
ЧТО Я НАДЕЛАЛ
МОЯ ЛЮБОВЬ
НАШ БРАК
ВСЕ ПРОПАЛО
Пишу в ответ: О нет! Что случилось с бататной невестой?
Приходит еще одна фотография: Уоллис распростерся на полу рядом со сковородой, одной рукой он прикрывает глаза.
Меня можно обвинить только в том, что я слишком сильно ее любил.
Да, Уоллису на День благодарения явно веселее, чем мне. Я думаю, а спрашивают ли члены его семьи, есть у него девушка или нет и далеко ли могут зайти их отношения. Интересно, вдруг он отвечает, что могут. Интересно, как далеко он хочет зайти.
Я могла бы спросить его об этом.
Но не буду.
У Стража должен был быть носитель. Странники, приходившие к Эмити за благословением, говорили ей это – каждый из них. У Стража должен быть носитель, потому что у его противника он есть, и это лишает мир равновесия.
– У его противника?
Старуха – первая из множества странниц и странников, приходивших к ней, – глубокомысленно кивнула. Ноктюрнианцы стареют медленно, и глубокие морщины на ее лице свидетельствовали о прожитых ею многих десятилетиях, возможно, даже веках. На правой скуле у нее татуировка скопления звезд или же созвездия, в честь которого ее назвали. Как и все татуировки-имена, она белая и почти невидна на коже.
– За морем его называют Пугалом. Его носитель покинул остров много лет тому назад. Он пренебрег своей обязанностью опеки. Если он когда-нибудь вернется сюда, ты должна будешь призвать его к порядку.
– Есть… есть еще один носитель?
– Его зовут Фауст, – сказала старуха. – И он ест души.
полбяныехлопья: Ну и как индейка??
полбяныехлопья: Я в студенческом центре получила в качестве индейки что-то водянистое
Корова_Апокалипсиса: ты могла была спросить меня об этом в октябре, когда мы, канадцы, празднуем наш день благодарения. ее здорово передержали, спасибо.
полбяныехлопья: На обиженных воду возят
полбяныехлопья: Давайте послушаем наименее язвительного члена нашего трио
Таящаяся: Эхххххххххх, могло быть и хуже. Про то, что доктор должен проверить, в порядке ли моя вагина, могла сказать не мама, а одна из тетушек.
Корова_Апокалипсиса: Хм.
полбяныехлопья: тоже хм
полбяныехлопья: А чем это было вызвано?
Таящаяся: Нуууууууууууу.
Таящаяся: Вы знаете Уоллиса? Мои родители думают, что мы с ним спим.