Таящаяся: О, это так здорово. Я рада, что вы снова вместе.
Корова_Апокалипсиса: а как у вас с мистером уоллисом?
Корова_Апокалипсиса: как он почувствовал себя, когда узнал, кто ты есть?
Таящаяся: Мне не хочется разговаривать об Уоллисе, если вы не возражаете.
Таящаяся: В основном я объявилась здесь, чтобы сказать, что я вас обоих ужасно люблю. Вы столько сделали для меня. Я слишком редко говорю вам об этом.
Корова_Апокалипсиса: нет нужды пускать сопли по поводу нас, э.
полбяныехлопья: Ты не должна говорить такое
Таящаяся: Нет, должна. Я не разговаривала с вами много недель, и вы все же позволили мне вернуться. У вас всегда есть время на мои проблемы, а я никогда не уделяю внимания вашим. Я не сразу узнала, что у Макса и Хитера что-то не так, и меня даже не было с вами, когда Эмми указала своему преподу на его место.
Таящаяся: Мне действительно очень жаль, ребята.
Корова_Апокалипсиса: ты бы лучше прекратила это дело, а не то я сейчас расплачусь.
Корова_Апокалипсиса: а если заплачу, то что будет делать бедная эмми?
Корова_Апокалипсиса: ей всего двенадцать, ради всего святого.
полбяныехлопья: МНЕ НЕ ДВЕНАДЦАТЬ
полбяныехлопья: Мне теперь пятнадцать
В ночь перед отъездом ни она, ни Фарен не спали. Они молча лежали в постели. Когда с улицы послышалось провозгласившее утро воронье карканье – была зима, и до рассвета было еще далеко – они вылезли из кровати и оделись. Поглощая на завтрак водянистую овсянку, Эмити увидела, что на столе завибрировало выданное ей сигнальное устройство, что означало, что Сато скоро прибудет. Эмити отложила ложку. В желудке внезапно образовалась пустота.
Эмити не хотелось приглашать Сато в дом. Чтобы не было повода предлагать ему войти и не засиживаться в четырех стенах, она вышла в мощенный камнем двор и села на одну из окруженных темными деревьями приземистых лавочек, с которой было хорошо видно идущую вверх между скал тропу. От бесчисленных ворон на ветках деревья казались совсем черными.
Фарен на минуту исчез в доме и вернулся оттуда с чертежом в руках. Сложенный несколько раз, помятый, потемневший от времени листок умещался у него в ладони. Он взял Эмити за руку и вложил его в нее.
– Я знаю, Уайт сказала, ничего не понадобится, но я все-таки решил дать тебе это.
Она развернула лист. На нем было изображено незнакомое ей созвездие.
– Ты его придумал?
Он покачал головой:
– Это одно из Безымянных.
Она вертела рисунок в руках, разглядывая его с разных сторон. Звезды не складывались в какой-либо определенный образ. Ноктюрнианцы делили все созвездия на свои и чужие. У своих были названия – такие как Фарен или Гьюрхай – а остальные были Безымянными, потому что ноктюрнианцы считали, что не имеют права давать им имена. Эмити это всегда было непонятно: если вы не знаете, что означает какая-то кучка звезд, то разве можно считать ее созвездием? Откуда вы знаете, что это созвездие, если оно принадлежит другому народу, с которым вы никогда не разговаривали об этом? Но ноктюрнианцы откуда-то знали.
– Зачем ты его начертил? – спросила она.
– Потому что это созвездие – твое.
Он взял у нее листок и повернул его правильной стороной. У созвездий нет верха и низа, но в нижнем углу чертежа было написано ЭМИТИ.
– Я нашел его несколько лет назад. Еще до того, как явился Страж. Конечно, на самом деле оно называется по-другому. К сожалению, не могу сказать тебе его настоящее имя. Но я подумал… один раз можно сделать исключение.
Она снова посмотрела на рисунок.
– То есть… ты нашел мое имя в созвездии?
Ноктюрнианцам было легко сделать такое – они получали имена в честь звезд. Но она оказалась связана с одним из Безымянных… Означало ли это, что она происходила из тех, которому принадлежало это созвездие? Может быть, ей удастся обнаружить свои корни, если она узнает его значение?
Он нашел ее в созвездии.
У Эмити перехватило дыхание. Она обхватила Фарена за шею. Он обнял ее, запустил руку в волосы и прижался губами к шее.
– Я вернусь, – прошептала она. – Я вернусь, обещаю.
Глава 43
Я гуляю с Дэйви каждый день. Сижу на скамейках в парке и слушаю пение птиц. Хожу смотреть, как тренируются братья в игре в соккер. Помогаю родителям по дому, потому что, как выясняется, мамина йога, совмещенная со складыванием одежды, действительно расслабляет. Особенно в сочетании с новым лекарством от тревоги.
Мой доктор называет это лето летом открытий, и первое, что я обнаружила, – мне нравится проводить время вне дома. В парках, в лесах, у озер, за городом у кукурузных полей. Уоллис берет меня туда, где его папа играл в футбол, – это большое открытое поле посреди ничего, окруженное деревьями. Поблизости нет дорог или магистралей и нет линий электропередач. Тишина здесь такая, что кажется неестественной. Я мгновенно влюбляюсь в это место.