Молчание.
— Меня снимут с поста, наверное, — слабо проговорил Поттер. — Уволят. И твоя смерть будет на моей совести. И твой сын… останется здесь, больной и один.
— Думаешь, я не знаю последствий? — огрызнулся Драко. — Я никому бы не решился об этом сказать. И тебе в первую очередь. Раз уж сказал — значит, иду до конца.
— Вот именно, — грустно и как-то рассеянно сказал Поттер, — до конца. И ты знаешь, что это напрасная жертва.
— Нет, не напрасная. Или я сделаю это, или…
— Что?
— Все закончится через пару месяцев, раньше, возможно. Он не может пролежать овощем все эти годы. Зелья ослабят его, тело его умрет, потому что волшебник не может жить без души.
— О Мерлин, — Поттер снял очки. — Как тебя отговорить? Под арест взять?
— Раз не взял до сих пор, значит, ты мне поверил.
— Ты говоришь как сумасшедший. Как мистер Лавгуд какой-нибудь.
— Я не Лавгуд. Я все продумал, опирался только на факты…
— На детскую раскраску!
Драко пожал плечами.
— Мои факты у меня есть. Проведи меня в Зал Завесы, и совесть твоя будет чиста. Это просьба… Гарри. Только просьба. Не приказ, не требование, и даже не предложение.
Зеленые глаза сверкнули.
— А если бы было предложением, то… что?
— Я никого с собой не возьму.
— Но ты так уверен в успехе, — тихо сказал Поттер. — Что же ты? Риска ведь никакого.
Драко захотелось вдруг, чтобы он взял его за руку — как там, в больничном кафе.
Он чувствовал себя ужасно одиноким и невыносимо растерянным.
— Это мое дело, мой сын.
— Как по-малфоевски. Самонадеянно и глупо…
— Ты не знаешь ничего. А я много прочел. Время за Завесой идет по-другому. Здесь пройдет секунда или две, а там — годы, десятилетия. Может, и наоборот.
— Значит, есть риск? Все-таки. — Гарри поднес к губам бокал с вином.
— Ты меня поймал. Есть.
— Тогда и есть риск — не вернуться.
Драко почти дотянулся, чтобы дотронуться до его пальцев, но остановил сам себя.
— Послушай. Теперь я до конца откровенен. Если я не вернусь, ты поможешь ей… поможешь ей справиться с горем. Но она сильная, она оправится, и поймет… Гм. Мне неприятно это говорить, но, возможно… эти слова о другом ребенке. Она найдет себе мужа и будет счастливой матерью. Так они устроены. Женщины.
Гарри вытаращился на него, но промолчал.
— Я знаю, это жестоко, несправедливо. Я был с ней счастлив, и я люблю ее. Но она мать, она создана быть матерью. Что до меня… Я найду там его. Я буду там. Буду с ним. Со своим единственным сыном. Вот и все. И если мы не найдем пути назад, я, по крайней мере…
Поттер сглотнул.
— Ты говоришь о самоубийстве.
Драко нахмурился.
— Я, в общем-то, знал, что ты не так все поймешь.
Домовик унес нетронутые тарелки и пискнул что-то о десерте.
— Спасибо, нет… Гарри? Ты будешь?
Поттер качнул головой. Он встал из-за стола.
— Я подумаю, как провести тебя в Зал. Но не жди, что это случится скоро. Рисковать своей карьерой ради такого глупого суицида я вовсе не намерен.
Он зашагал к камину.
— Вот теперь ТЫ говоришь как Малфой, — громко сказал Драко, только чтобы дать волю своей злости и разочарованию.
Поттер круто обернулся.
— С кем поведешься, говорят. До встречи, Драко.
Вечером, накануне Рождества, прилетела сова. Драко положил последний сверток с подарками для Скорпиуса рядом с постелью больного. В этот момент квадратный конверт упал в его руку. Он открыл, развернул.
«Завтра я отпущу охранников на тридцать минут выпить рождественского пунша… Если ты передумал, лучше ответь прямо сейчас».
Драко не ответил.
Утро выдалось солнечным, сияющим — снег уже не таял, лежал на холмах белый и гладкий, словно свежие простыни. Воздух пах морозно и остро.
Астория спустилась к завтраку в красном бархатном платье — она была очень красива, Драко все смотрел и не мог насмотреться. Ее большие глаза следили за ним с тревогой, с упреком, с вопросом. Делая приготовления втайне, он все-таки не сумел скрыть от нее своего нетерпения — и своей нервической, невольной дрожи.
— Ты побудешь с нами? Вечером? — вдруг спросила она.
Драко поднял чашку и сделал большой глоток горячего чая.
— Почему ты спросила?
— Мы… будем разворачивать подарки. Там и твой тоже есть… от меня, от Скорпиуса.
— Разумеется, — солгал он, не моргнув глазом.
Прибыл он в Министерство раньше назначенного. Долго слонялся под дверью кабинета, пока Поттер, наконец, не вышел — взвинченный, раздраженный. Он был в джинсах, свитере, куртке — Драко даже испугался, что передумал и сейчас аппарирует домой. Но Поттер сказал: