Нелегко ей, но у Верки стальной характер и не менее стальные нервы.
Именно поэтому она с невозмутимым видом принимает из рук мужчины тортик и ведет нас на маленькую, но уютную кухоньку, где на плите весело варится борщ.
Рогатик смущенно мнется в проеме, явно не зная с какой стороны примоститься и, наконец, пристраивается на самом краешке табурета с видом прилежного школьника.
- А чего это он в шапке? – шепотом спрашивает подруга, пока мы плечо к плечу готовим чай.
- Лысины стесняется.
- А-а-а, - понятливо протягивает Верка и с интересом поглядывает на моего коллегу.
После скупых представлений и краткого обсуждения мои «нарощенных» волос, стол накрыт, торт нарезан и тут с соседней комнаты доносится детский плачь, который мгновенно удваивается на два.
- Что это? – испуганно вздрагивает Ваня.
Вера несется в комнату и возвращается с двумя карапузами в ярких смешных комбинезонах. Одного вручает мне и одной рукой удерживая второго сына разливает чай.
- Вам помочь? – любезно интересуется рогатик, намекая на чайник.
- А справитесь? – с легким прищуром глядит на него Верка.
- Конечно!
- Тогда держите, - подруга вручает мужчине сыночка и со стоном наслаждения кладет в рот кусочек тортика, - М-м-м, какой кайф. Хоть пять минуточек поем нормально.
Ваня, продолжая удерживать малыша на вытянутых руках, бросает на меня беспомощный взгляд.
Жестом призываю его делать как я – уложить ребенка на согнутый локоть.
Рогатик – молодец, быстро освоился и мы с Верой с умилением стали наблюдать, как малец усердно тычет пухлым пальчиком мужчине в ноздрю (интересно же!), а тот молчаливо терпит и ласково качает кроху.
Материнский мозг, поняв, что чадушко в надежных руках, наконец, дает хозяйке расслабиться. Верка поворачивается ко мне и деловито спрашивает:
- Выкладывай.
Обожаю Верунчика за ее догадливость.
- Тут такое дело…У меня к тебе две просьбы: дай мне своих узбеков попользоваться на три денечка.
- Ну, - подруга старательно уминает торт, с особым кайфом слизывая крем с ложки, - Во-первых узбеки не мои, а вольнонаемные. Сойдетесь в цене – забирай. А во-вторых: водки им не наливай, а то сопьются, где я таких себе еще найду? Чтоб плов из баранины готовили, за собой убирали и еще деньги платили.
- Да у нас с Ваней вообще сухой закон на работе! Правда Иваныч? – повернулась я к бесу, но тот даже ухом не повел в мою сторону. Только зачарованно смотрел в красивенькие глазки малютки и улыбался, как идиот.
- Ладно-ладно. Я поняла, что вы сознательные, - оторвалась от торта Верка, - А вторая просьба?
- Верунь, мне шторы нужны.
- Не вопрос. Тащи тюль. Сейчас быстренько прострочим.
- Не, Вер. Мне нужно много штор. На двенадцать окон.
Подруга когда-то по юности работала в ателье и сейчас частенько берет на дом небольшие заказы, что подзаработать копеечку.
- На сколько?! – у нее даже ложка изо рта чуть не выпала, - Не-е-е. Я пас. У меня дети.
- А если мы с детьми посидим? – тут же нашлась я, - Глянь, как у Ванька хорошо получается!
Подруга перевела взгляд на моего коллегу. А там идиллия, где все друг другу улыбаются и почти светятся от счастья.
Верка задумчиво почесала за ухом и, склонившись ко мне, прошептала:
- Он точно нормальный? Обычно все мужики, как только завидят коляску с ангелочками, бегут только пятки сверкают.
- П-ф-ф! Так то не мужики, - со знанием дела заметила я, - А козлы-спринтеры.
Вера залилась серебристым смехом, мгновенно сбрасывая десяток лет с уставшего, от нелегкой жизни матери-одиночки, лица.
- Хорошо. Будут тебе шторы. Только давай я сама все измерю, а то купишь не то что надо, а я потом мучайся.
На том и условились.
И закипела работа!
Тем же вечером нам завезли лес, профиль, а утром уже приехали исполнительные узбеки и принялись за работу.
Думала оставить нас без крыши над головой Евдокия Прокофьевна или как там тебя на самом деле?