– Это ты у меня спрашиваешь?
– Я. И у тебя. А что?
– Что твои сопляки с факультета самоубийц творят?
– Да вроде как ничего? Универ пока стоит.
– Да что ты?
Из экспрессивной речи магистра стало ясно следующее. У него учится одна девушка. Малия Арейне.
Умница и красавица.
Только что поступила.
И кто‑то посмел поднять на нее руку!
Бедняжку едва не избили!
Ей угрожает опасность!
Она почти не спит от стресса.
Так что магистр требует прекратить безобразие!
Директор слушал его. И думал, что неплохой в сущности человек.
Но не эмпат. И вот – результат.
Как же стервы (вне зависимости от возраста) вертят хорошими мужчинами! Которые готовы защищать, помогать, спасать и закрывать грудью…
И все это делают. Только не для тех, для кого надо.
– Магистр, обещаю вам, что все будет решено буквально через пару кругов, – улыбнулся он.
Это никак не удовлетворило магистра. Но лучшего ему Директор предложить не мог.
Он был уверен, что Ёлка что‑нибудь выкинет в ближайшие два‑три дня. И мешать не собирался.
Зачем?
Ученики должны решать свои проблемы сами. Только тогда из них вырастут маги.
А не манипуляторы.
Вот уж кого ему в Универе и даром не надо, так это нимфозорий, хлопающих во все стороны ресницами. Обычно Директор смотрел на таких сквозь пальцы, полагая, что выучить можно и обезьяну. Но! Уже сейчас Малия стоила ему двух дуэлей. И это – на первом курсе! Что же дальше будет?
Нет уж.
Пусть Ёлка плетет свои первые интриги. А Директор проследит, чтобы никто серьезно не пострадал.
Благо, докладывают ему обо всем почти мгновенно. Ведь Универ – ЕГО дом. И с ЕГО домовыми духами.
Даже если Ёлка и пребывает в приятном заблуждении о своей удаче и дружбе с Веретом.
***
Делать нам почти ничего не пришлось. За нас все сделали Малия. И Вирт.
Но если бы не Эйрех… мы могли бы опоздать.
А начиналось все так хорошо… из стены вылезла мордочка Эйреха и помахала лапкой.
– Твоя не‑друга сейчас разговаривает с Виртом Хелмстроном.
– Вот как? О чем?
– Не удалось подслушать. Они в купальнях разговаривают.
Черт!
Проточная вода вообще плохо действует на магию. После третьего курса я бы еще справилась. А сейчас у меня не хватит знаний, чтобы послушать чужой разговор.
Так что мы махнули рукой.
Мало ли о чем могут разговаривать парень с девушкой?
Оба аристократы. Оба дегене… ладно. Не очень умные люди.
Может, они брачный договор заключают?
Вот было бы здорово!
До сих пор с ужасом вспоминаю, какой дурой я была.
Если бы не Эйрех… домовым духам я по гроб жизни обязана.
***
Вечером Эвин был весел и очарователен. Мы надавили на друга и вытянули признание:
– Я сегодня встречаюсь с Малией. Она меня пригласила погулять по лесу.
– Вот как?
Доверия и любви Малия у меня не вызывала. И с чего бы такая фифа потащится в лес? Там же комары! Паутина! Трава нестриженная! И деревья немытые!
Это скорее в моем духе. Но не в ее.
– А это точно она?
– Ёлка, ты глупости говоришь!
Я посмотрела на оборотня – и вздохнула.
Бить по башке и приводить в чувство нашатырем?
Не поможет. Тяжелая форма влюбленности пластырем не лечится.
Так что мы помахали приятелю ручкой и проводили на свидание. Мы – это я и лютик. Лерг сегодня задержался на дополнительных занятиях. Я бы тоже сходила, но вот беда – магистр Фалойский меня почему‑то на дух не переваривал. И с занятий выставлял. А Лютик к нему вообще не ходил. Из принципа.
– И что он в ней нашел? – искренне удивлялся Лютик, объедая велас.
– Сама не знаю.
– Нет, она конечно ухоженная, холеная, лощеная… но ведь дрянь же! – заметил друг.
– Это вы о ком, – ввалился Лерг.
– О великой любви Эвина. Умотал тут, понимаешь, на свидание…
Приятель вытаращился на меня, как на привидение.
– Свидание? С кем?
– С Малией…
– Да я ее только что внизу видел, в столовой…
– кого!? – подлетели мы с Лютиком.
– Малию. С девчонками. А что…
– У Эвина с ней свидание. В лесу, – коротко разъяснила я, натягивая сапоги.
– а если она здесь – то кто там? – понял Лютик, срываясь с кровати.
– Эйрех!!! – завопила я.
Из стены высунулась морщдочка домового духа.
– Да?
– Где Малия?
– В столовой.
– а Эвин?
Домовые духи всегда знают, кто дома…
– Ушел, – пожал плечами Эйрех. За ворота.
– а Вирт!? – рявкнул за моей спиной Лютик.
– Он тоже ушел.
– Давно?
– да. Еще до Эвина…
Я выругалась. И помчалась вниз, забыв о благодарности. Где эта стерва!? УБЬЮ!!!
Лерг переварил услышанное – и помчался за нами.
В столовую.
Я слетела по ступенькам, как ведьма на помеле.
Если эта гадючка здесь – куда же пошел Эвин!? Это что – подстава!? Или…
Силы, хоть бы с приятелем все обошлось!
Меня всю колотило. И на Малию, в окружении девушек, я налетела ураганом.
– ТЫ!!!
Блондинка подняла на меня глаза.
Голубые. Невинные…
Я бы даже поверила. Но…
Или это телепатия, склонность к которой у меня заметил Ведун. Или эмпатия. Не знаю! Неважно!
В самой глубине голубых глаз пряталось злое торжество. Малия знала, что это была я, тогда, в ее комнате. И ощущала себя победительницей.
Недолго. Ровно до той поры, как мои руки сомкнулись на ее шее.
– Что ты сделала с Эвином?!
Я почти рычала. А ощущения были, как у волчицы, у которой отняли детеныша.
Я твердо знала – если что‑то случится с моим другом – я ее убью.
Сама убью.
Разорву горло и буду смотреть, как по моим пальцам течет алая горячая кровь.
УНИЧТОЖУ!!!!
И Малия дрогнула под моим взглядом.
– Н‑нет… т‑ты… н‑не…
– Что здесь происходит?
Ведун прорезал толпу не хуже ледокола. Видимо, оит меня ждали объяснений. Но вместо этого я что было сил швырнула ему в ноги Малию. И девица вцепилась в мантию Антела Герлея, как в последнее средство защиты.
– Если эта сучка не скажет, что она сделала с Эвином – я ее на части порву!
– А как насчет кодекса Универа? – благодушно уточнил Антел Герлей. Еще бы, не мне его пугать. Но мне было все равно. Что я и озвучила.
– Плевать!
– А мне нет. Дитя мое, – это уже Малии. – Встаньте. Вас никто не тронет. Обещаю.